Бронзовый топор
Шрифт:
Ночь была длинной, тревожной. Охотник слышал, как стонала Иччи. Наверное, к ней приходили духи смерти. Росомахи и лисы ссорились, рвали тушу Бурого, а потом снова пришли к костру и, не мигая, смотрели на Сура… Ему было страшно.
На рассвете он привязал к задубевшей на морозе лосиной шкуре широкий ремень. Получилась удобная походная волокуша. Такие делали люди его племени, когда добыча была большой, а путь до стойбища неблизкий. Замерзшая шкура, словно подбитые мехом лыжи, хорошо скользила по насту, не проваливалась в глубоком снегу.
Сур сложил на волокушу столько мяса, сколько мог утащить
Уходя, он бросил взгляд на волчицу. Иччи была еще жива — впалые бока ее едва заметно поднимались и опускались — она дышала.
Мелькнула мысль — ударом копья прекратить страдания зверя, но снова что-то остановило Сура. Перекинув через плечо лямку волокуши, он медленно заковылял через озеро к своей пещере.
В этот день ему больше не удалось сходить за мясом. Усталое тело болело так сильно, что когда Сур добрался до пещеры и перенес в нее свою добычу, он свалился на подстилку из елового лапника, сжался в комок и заснул. Сил не хватило даже на то, чтобы развести огонь и согреться.
Сур спал всю ночь, и духи не беспокоили его картинами жизни.
Утром он проснулся здоровым и сильным, словно не было вчерашнего тяжелого дня. Окинув взглядом груду мяса, Сур с гордостью подумал, что еды ему теперь хватит надолго — он снова переживет Время Кусающих морозов и увидит время Большой воды и Теплого солнца. Великие духи Страны Лесов захотели этого, они стали его друзьями и помощниками. Духи велели ему жить, и быть сытым, и не знать забот.
Об оставшемся на другом берегу озера мясе он не думал. К нему пришла беззаботность, знакомая каждому охотнику его племени. Сытость отнимала мысли, делала их ленивыми. Сур разжег огонь, нанизал на заостренные сучья куски мяса и укрепил их над костром.
Розовый сок закапал в огонь, и огонь довольно заурчал. Потрескивали, рассыпались искрами угли, метались по стенам пещеры свет и тень — Духи огня принимали жертву. Так Сур делился добычей со своим другом Огнем.
Впервые за много дней охотник наелся досыта. Его снова свалил сон. И спал Сур сладко, разбросав тело, потому что костер, благодарный за жертву, дышал на него теплом.
Сур проснулся в пору, когда солнце прошло половину неба и остановилось ненадолго, чтобы подумать — освещать ему еще землю или пора уходить на отдых.
Охотник доел остатки жареного мяса и выбрался из пещеры. Он все-таки решил сходить еще раз на другую сторону озера. Перекинув через плечо ремень волокуши, Сур заковылял по своему следу. Еда дала ему силы, а натоптанная тропа помогала идти.
Звери и птицы не побоялись черных головешек, и запах человека не помешал им устроить праздник Поедания минувшей ночью на оставленной Суром добыче — полуобглоданные кости лося валялись на изрытом снегу, и следы тяжелых от сытости зверей уходили в лесную чащу. Особенно глубокими были следы росомах — каждая из них унесла, взвалив на спину, по большому куску от туши лося.
Сур не опечалился и не рассердился. Раз так случилось — значит, этого хотели духи. Собираясь уходить, он поискал глазами Иччи. Волчица лежала у кустов, на опушке осинника, и Сур без страха подошел к
Иччи была еще жива, но ярко-желтые невидящие глаза ее смотрели мимо человека, и она даже не попыталась уползти. Сур понял — духи смерти уже пришли к волчице.
Человек опустился на колени и коснулся ее головы. Он снова стал думать — убить Иччи или оставить дожидаться смерти. Мясо волчицы ему было не нужно. Еды и так хватит надолго. Перед Суром лежал не просто зверь, добыча. Умирал охотник, Великий охотник Страны Лесов. Людям и волкам на равных принадлежала эта земля. Здесь охотник всегда уважал охотника. Иччи и Бурый, по воле духов добыли ему лося. Если бы волчица захотела, Сур в это верил, духи дали бы ей человеческую речь или научили, как подать знак о том, что она хочет смерти.
И чем дальше обо всем этом думал Сур, тем больше не знал, что же ему делать и как поступить. Он ощупал распухшую морду Иччи. Ловкие его пальцы поняли все. Кость была сломана только в одном месте, а челюсть выбита мощным ударом лосиного копыта.
Человек вспомнил волчицу другой — такой, какой он встречал ее на охотничьей тропе. Иччи была красивым зверем — поджарая, с гибким рыжевато-коричневым телом, с длинными ногами, оплетенными жилами, словно тонкими крепкими корнями. Шею ее укрывал серебристый густой мех. Он вспомнил ее светлые внимательные глаза, черную умную морду…
Иччи и Бурый пришли к Белым Холмам неведомо откуда в ту зиму, когда с Суром случилась беда. Пришли и поселились рядом с племенем. Волчице было не больше четырех весен от рождения, и никто не знал, где она нашла Бурого — уже не молодого, но еще сильного волка с широкими и длиннопалыми лапами, в след которых легко вмещалась человечья ладонь.
Волков родила чаща, она свела их на одной тропе, из нее они вышли и стали жить там, где им захотелось. Никто ничего не знал об их прошлом, а чаща была нема. Иччи и Бурый были Великими охотниками — они жили просто и мудро, как велели им законы Страны Лесов.
Сур вздрогнул. Ему почудилось — чей-то голос велел ему взять волчицу с собой, а может быть, он просто услышал свои мысли. Сделалось страшно.
Что скажут люди, что подумают? Никогда еще человек и волк не жили вместе. Люди скажут — духи отняли у Сура разум. Они скажут — Сур забыл, как в голодные годы волк выслеживал человека, а человек подстерегал волка. Разве могут жить в одном жилище поедающие друг друга?
Сур в растерянности сел на снег. Мучительно болела изувеченная нога, кружилась голова. Он стал медленно раскачиваться телом. Суру казалось — это помогает ему думать. Вдруг мелькнула мысль — надо попробовать заговорить с волчицей. И тогда он совсем близко пододвинулся к умирающему зверю.
— Послушай меня, великий охотник Иччи. Как мне поступить с тобою и что сделать? Духи наполнили мою голову туманом… Ты хочешь умереть? — Сур замолчал и пристально посмотрел на волчицу. Глаза ее по-прежнему были светлы и пусты, но ему показалось — он увидел в них великую грусть о жизни, а может быть, в глазах просто отражались заснеженные леса и безбрежная даль пустого, выглаженного студеными ветрами озера.
— Ты хочешь жить? — спросил Сур. И снова Иччи ему не ответила, только тяжкий, глубокий вздох, похожий на стон, вырвался из ее горячей глотки.