Бронзовый топор
Шрифт:
Вождь запрещал поединок. Он приказал самым выносливым охотникам утром в поисках врагов углубиться в лес, а Лооку идти вниз по реке. Мужчины поддержали решение вождя…
Пока охотники сидели у костра, женщины разделали льва и зажарили его жесткое мясо. Сердце оставили сырым. Вождь разрезал его острым кремневым ножом на мелкие кусочки и роздал мужчинам — отведав львиного сердца, они должны стать сильнее. Шкуру могучего хищника, испорченную в нескольких местах шакалами, взяла Эрри. Черные когти забрал вождь и повесил себе на шею. Теперь у него был амулет, предохранявший от самого сильного зверя.
Лоока не интересовал этот дележ. Он прилег
Да потому, что он его сын!
Постепенно гвалт в стоянке затих, лишь потрескивали сучья, которые подбрасывали сторожевые в костер.
Неожиданно Лоока позвали шепотом. Он вздрогнул. Вглядываясь в темноту, понял, что это зовет Илла. Она схватила его за руки и тревожно зашептала:
— Твой след накроет Мохнач. Он хочет убить тебя. Его посылает Острый Нос.
Илла заплакала. Лоок погладил плечо девушки. Она разрыдалась.
— Тебе жалко Лоока?
— Если ты не вернешься, я тоже умру, чтобы встретиться с тобой в далекой стране.
— У меня есть топор из чудесного камня, я никого не боюсь.
— Мохнач сильный, как мохнатый хозяин Леса.
— Он глуп и плохо видит. Я одолею его.
Илла сняла с себя ожерелье из продолговатых раковинок и надела на шею Лоока. Это было знаком того, что она, Илла, согласна всегда быть с ним.
Лоок чуть не закричал от радости на всю стоянку: «Оре-ре!» И если бы Илла сказала сейчас, что нужно опять идти к далекой скале, где его поджидает свирепый мурр, — он, не колеблясь, снова пошел бы туда и сокрушил могучего зверя.
Злобный мурр заступил путь Лооку, он хотел разорвать урса в клочья. Но топор из чудесного камня был сильнее зубов злого мурра. И еще у Лоока есть радость — рядом с ним ясноглазая Илла…Идти навстречу ветру
«Если ветер дует от зверя, — иди на него, он тебя не слышит…»
Так сказал Одинокий Рогач. Вождь понял совет старейшего урса. Он послал в разведку самых выносливых охотников.
Рано утром, чуть зарумянился восток, Лоок покинул родную стоянку. Кроме топора, он взял с собою костяной нож с отверстием для ремешка.
Лоок шел быстро, обходя колючие заросли шиповника и терновника. Он старался держаться поближе к реке, но иногда ему встречались широкие трясины, и тогда приходилось углубляться в лес. Несколько раз Лоок останавливался и, затаившись, какое-то время наблюдал, не крадется ли по его следам Мохнач. Но волосатого урса не обнаружил.
В полдень разведчик почувствовал сильный голод, однако, вспомнив, что разжигать костер нельзя, не стал охотиться, а поел ягод. Затем, напившись холодной воды из пробегавшего вблизи ручья, продолжил путь.
Лоок залег в густой траве на краю полянки и задремал. Открыв глаза, он увидел на другой стороне оленя с большими ветвистыми рогами. Серовато-коричневый рогач стоял неподвижно, готовый мгновенно исчезнуть. Вдруг из леса послышалось хрюканье кабана и треск валежника, но олень в ту сторону даже не посмотрел, только чуть повел ушами. Но вот застрекотали сороки. Олень бесшумно пропал, мелькнув желтовато-белым пятном вокруг хвоста, а на полянку вышел тигр.
Лоок невольно залюбовался им. Мурр был ярко-желтого цвета с черными поперечными полосами и светлым брюхом. Зверь принюхался, недовольно ударил себя упругим хвостом по боку и замер: на лужайку вышел громадный вепрь. Он тряс головой, а в его пасти еще подрагивал темный хвост змеи. Увидев изготовившегося к прыжку тигра, кабан остановился, пригнул голову к земле, угрожающе выставив острые клыки. Глазки его злобно поблескивали, темная щетина вздыбилась.
Хищник раскатисто зарычал и начал вкрадчиво подбираться к щетинистому зверю. Казалось, он вот-вот прыгнет. Однако вепрь не пошевелился, лишь змеиный хвост продолжал трепыхаться в его пасти.
И тигр не выдержал такой стойкости, отступил. Он был молод, но знал, что небольшие клыки кабана могут вспороть ему брюхо. Злобно фыркнув, хищник удалился, а секач еще постоял немного, принюхиваясь черным пятачком к запахам и прислушиваясь к лесным звукам, ожидая подвоха со стороны коварного тигра, затем заковылял своей дорогой.
«Слабых зверей спасают от когтей и зубов мурров рога, быстрые ноги и хитрость, не то бы они перевелись на этой земле, — думал Лоок, продолжая путь. — А человек защищается от могучих зверей огнем, копьем, камнем. И одолевает любого зверя. Почему? Потому, что всех их умнее».
Перед заходом солнца Лоок остановился в том месте, где лес вплотную подходил к реке. Пора было подумать о пище и ночлеге. В мелком протоке поймал рыбину и съел ее сырой. Потом сидел и смотрел на небо в той стороне, куда ушел на покой Уола. Как и большинство урсов, Лоок хорошо различал цвета и даже их оттенки. И сейчас, глядя на закатное небо, он любовался его многоцветьем. Над самой землей оно было огненно-красным, чуть выше — алым, еще выше — бело-розовым, таким, какими весной бывают деревья в цвету. А над головой юноши небо стало зеленоватым. И пока совсем не стемнело, он сидел на берегу, удивляясь умению Уолы так раскрашивать голубую землю.
На ночь Лоок взобрался на высокое дерево, примеченное им до наступления темноты, и в тревожной дреме просидел на нем до рассвета.
Ночью лес не спал. Неумолчно слышался писк, свист, клекот, хлопанье крыльев, крики и стоны, визги и завывания. Бегающие, летающие и ползающие лесные обитатели и спасались от сильных врагов, и сами нападали на слабых.
Лоок знал лес, был смелым охотником, однако неожиданные или незнакомые крики пугали его. И когда среди ночи раздался страшный вопль, он чуть не свалился с дерева. Но вспомнил, что так устрашающе кричит коротколапый барсук. И почему этот небольшой серый зверь так пронзительно вопит? Кого пугает? А может быть, призывает подружку? Зачем этот не очень сильный зверь выдает себя? Разве у него нет врагов?