Бросаешь мне вызов, Тихоня?
Шрифт:
— Мне в общагу нужно, — мне совсем не хочется разговаривать. Называйте это предчувствием.
— Поговорим, отвезу, — отрезая, выходит из кабинки.
Быстро привожу себя в порядок. Смывая с себя следы безумия. В голове хоровод мыслей, которые крутятся, словно стеклышки в калейдоскопе, не складываются в полноценную картину. Разъедать я себя буду позже.
На кровати нахожу вещи. Чистая белая футболка и шорты на завязках, чтобы не спадали с бедер. Выгляжу нелепо. Видно, что тону в одежде, но не голая и ладно.
Спускаюсь на кухню. Демьян что-то разогревает, он тоже оделся.
— Садись. Пока ждем завтрак, прочитай, — берет с подоконника несколько листов напечатанного текста. — Предлагаю тебе работу.
— Работу? Какую работу, — я точно не ожидала, что мы заговорим о работе.
— Не пыльную, — обнажая клык. — Не будешь чувствовать недостатка в средствах, пока учишься, поднакопишь денег, купишь хату или машину.
Не нравится мне этот разговор. В солнечном сплетении жжет, желудок скручивает. Демон напряжен, хоть и пытается скрыть.
— Секс ты распробовала, тебе же понравилось? — раскладывает листы, к которым я не хочу притрагиваться, будто они измазаны ядом. — Ознакомься.
От первых строк уже начинает тошнить. «Контракт на оказание интимных услуг…»
Глава 26
Даже так? Мне предлагают обслуживать сразу несколько парней?!
К горлу подкатывает тошнота. Все нутро выворачивает наизнанку, но я глушу в себе порывы. Спасибо интернату, я прошла хорошую школу закалки. Эмоции прячу под жесткой броней. Потом, когда останусь одна, буду колупать мозг, поплывший под влиянием Демьяна!
Демон несет в себе разрушающую энергию. Лучше бы на меня вылили ведро помоев, от них хоть отмыться можно. Надеялась, что он хоть и не показал, но оценил, что стал у меня первым? Идиотизм для меня — непозволительная роскошь. Правильно делала, что запрещала себе мечтать, строить планы, лелеять надежды. Я ведь в кухню спускалась с предвкушением, ожидала чего-то приятного: шутки, комплимента, нежного взгляда или…
Да неважно, что я там ждала. Реальность она вот, передо мной. Поднимаю на него взгляд, откладывая первый лист в сторону.
Ненавижу!
Как же я тебя ненавижу! Пусть ловит мой посыл!
Внимательно смотрит, напряжен. Руки сложены на груди, на скулах играют желваки. Кажется, он даже злится. Серьезно? Злиться должна я.
В солнечном сплетении жжет. Болью в сердце отдает разочарование. Хотя, я ведь знала, с кем имею дело. Вот любопытно, он так страстно со всеми занимается сексом? Каждой дает почувствовать, что она особенная? Каждую доводит до сокрушительного оргазма? Мне больно смотреть в его глаза, тупая боль просто бьет изнутри по сердцу, разбивая его о ребра.
Опускаю взгляд на лист испачканной бумаги. Испачканной — не оговорка. Этот контракт хуже грязи. Он ждет, что я подпишу?
Щедрость мажоров не знает границ. Наверное, я должна была обрадоваться? Для простой девочки это заоблачная сумма. Наверняка, они считают, что осчастливили меня своим предложением. Ну еще бы. Безродная плебейка, вот кто я для них.
Зачем я это читаю?
Чтобы ощутить всю степень разочарование в этом парне?
Говорят от любви до ненависти один шаг, я не уверена, что мои чувства были настолько глубоки, но я определенно к нему что-то чувствовала, спорила со своим млеющим сердцем, но сдавалась. Результатом этой борьбы стал секс в душе.
Я уступила и проиграла. Сложно прислушиваться к разуму, когда сердце и тело тянут к огню. Обожглась, но не сгорела. Над утерянной девственностью плакать нет смысла. Конечно, присутствует страх, что теперь каждый урод будет считать своим долгом затащить меня в постель. Но я и раньше сталкивалась с подобным отношением и никогда не уступала. До сегодняшнего дня…
Строчки расплываются перед глазами, не от слез, плакать я не собираюсь. Меня душат эмоции, кидает от злости до жалости к себе. Последнее я ненавижу. Почему себя жалею? Потому что этот гад даже сейчас цепляет мой взгляд. Я столько раз разочаровывалась в людях, не сосчитать. Даже в собственном брате. Но разочарование в Демоне наверное, самое болезненное. Возможно, потому что все так остро, рвано и происходит в данный момент. Он всегда оправдывал свое прозвище, но контракт — та черта, которую не сможет оправдать даже мое слабое сердце.
Вздрагиваю, когда он кладет на стол рядом со мной стакан с водой, разрывает квадратный пакетик ровной линией сверху и высыпает содержимое в стакан. Гранулы шипят и растворяются.
— Пей. Это витамины. Вчера пришлось в тебя влить несколько флаконов абсорбентов, а они вычищают не только дрянь, тебе нужно восполнить дефицит, — ровным холодным тоном. — Пачку заберешь с собой, нужно пропить до конца, — кладет упаковку на стол. Его забота хуже пощечины. Не касаюсь стакана, будто он мне туда насыпал яд, хотя понимаю, что это не так. — Я вчера тебя капал не для того, чтобы сейчас пичкать наркотой, Раяна. Я не трахаю бессознательные тела, ты могла в этом убедиться. Ты можешь злиться и ненавидеть меня, но то, что произошло в душе, было взаимно, — мне противно от правоты его слов. Мое «не надо» было неубедительным. Я отпиралась с надеждой, что он не станет останавливаться. И он это понял. За это я тоже его ненавижу! — Я в состоянии отличить хочет меня телка или нет, — продолжает выплевывать правду мне в лицо. — Ты хотела… — может он еще что-то хотел сказать, но не успел, схватив стакан, я выплеснула содержимое ему в лицо.
Хотела! Но не обслуживать твоих дружков!
Тишину нарушает скрип зубов и капли, падающие с его лица на пол. Крылья носа раздуваются, желваки играют на скулах. Вот такая вот тихоня!
Телефонная трель прерывает наши злые гляделки.
— Ответь, а я пока оставлю подпись, — указываю в сторону подоконника. Резанул по мне таким взглядом, что заморозил кровь в жилах.
Не хотела я нарываться на конфликт с мажорами, но Демон не оставил мне выбора. Я не смогу спокойно существовать с ним на одной территории. Достаю из-под листов шариковую ручку известного бренда. Добротная такая, металлическая. Стоит, наверное, как машина простых смертных.