Бросаешь мне вызов, Тихоня?

Майер Кристина

— Я лягу в своих вещах, — не глядя на похитителя. Я до сих пор была зла на Кайсынова и не хотела с ним разговаривать.

— В своих будет неудобно, — забрав с постели сорочки, он кинул на кровать упакованную в коробку пижаму и вышел из спальни. Быстро приняв душ и переодевшись, залезла под одеяло и почти тут же уснула.

Мы ехали почти всю ночь. На мои просьбы остановить машину или развернуться и ехать обратно, он спокойно отвечал одно и то же:

— Раяна, у тебя каникулы. Пока мы не разберемся во всем, что с нами случилось, в городок не вернемся.

— У меня учеба. Прости,

но ты не стоишь того, чтобы из-за тебя похерить свое будущее, — сложив руки на груди, проговорила очередную гадость.

Я вообще всю дорогу не стеснялась выплескивать боль и обиду, маскируя свои чувства за грубостью и излишней жестокой прямолинейностью. Кайсынов злился, играл желваками, но продолжал везти нас в известном только ему направлении.

— В университете проблем не будет, я обо всем договорился. Я не дам тебе похерить наше будущее.

— Ты с этим замечательно справился без меня, нет никаких «нас» и общего будущего, — голос истерично дрожал.

Как же тяжело…

Мне было невыносимо находиться с ним в замкнутом пространстве. Мои рецепторы и чувства оживали. Его слова реанимировали надежду, а я пыталась ее задушить. Я знаю, как бывает больно, когда от тебя отказываются.

— Значит буду исправлять! — зло процедил он, вжимая педаль в пол. Я так устала от многочасовых эмоциональных качелей, которые на протяжении нескольких часов кидали меня из крайности в крайность, что я даже перестала следить за спидометром, отвернулась к окну и закрыла глаза. Уснуть так и не смогла, а в бессмысленных разговорах не видела толку.

Я не знала куда мы приехали. Было интересно, но я решила, что лучше откушу себе язык, чем спрошу. Заезжая за высокий забор, Демьян предупредил, чтобы я не думала бежать.

— Вокруг на несколько километров густой лес, водятся дикие звери, — то ли пугал, то ли говорил правду…

Спустившись на первый этаж, сходила у уборную, умылась. Накинув куртку Кайсынова, в которой было теплее, чем в моей, вышла на крытое крыльцо. Бежать бы отсюда…

А куда?

Демьян не лгал, вокруг действительно только лес. Наверняка в округе этот загородный дом не единственный, но до соседей нужно еще добраться и не факт, что они будут дома. В такой глуши только маньяки могут жить круглый год. Тут ведь никакой цивилизации, даже телефоны не ловят!

Спускаюсь с крыльца и по чистым каменным дорожкам обхожу территорию. Я не ищу пути побега, я просто осматриваю место, где мне придется жить какое-то время. Дорого-богато! Ну и красиво, конечно. Хотя в апреле-мае, когда начнут цвести деревья и цветы, тут будет вообще нереально. Пальцы на ногах замерзли. Я уже несколько минут их поджимаю, словно это даст им возможность согреться, но становится только хуже. Да и тонкая пижама не спасает от ледяных порывов ветра, все, что не спряталось под дубленкой Кайсынова, напрочь отморозилось. Возвращаюсь к дому. Демьян стоит на крыльце в одних домашних штанах и курит. На пару секунд залипаю на его голом торсе, но тут же отводу взгляд и надеваю на лицо выражение безразличия. Совсем не чувствует холода?

— Ты мне кровь разогнала, когда я тебя в доме не нашел, — затягиваясь, медленно выдыхает дым в небо.

— Вышил остудиться? — не удерживаюсь от шпильки, хотя

дала себе обещание не разговаривать с ним хотя бы сутки.

— Раяна, может зароешь топор? Хватит воевать. Я сам себя наказал, когда от тебя отказался, — тон его голоса, слова, которые произносит проникновенно, затрагивают душу. Виноватый тяжелый взгляд, руки сжатые в кулаки вместе с недокуренной сигаретой. Ему сложно. Вижу, что действительно хочет поговорить, исправить то, что разрушил, только я не уверена, что хочу этого.

— Я замерзла, — прохожу мимо него, захожу в дом. Вижу, как поддается ко мне, но заставляет себя остановиться.

Достаю из сумки лиловый домашний костюм, комплект дорогого белья и носки. Демьян не идет за мной, не мешает принимать душ, не врывается, хотя я постоянно кошусь на дверь ожидая, что он войдет. Ему ведь плевать на запреты. Кайсынов всегда поступает так, как хочется ему.

Спускаюсь на первый этаж, тут витают волшебные запахи приготовленной еды. На них реагирует мой желудок, напоминая, что я голодная. Кухню нахожу по запахам.

Демьян у плиты. На нем другие штаны и майка, в волосах блестят капли воды, он тоже только что из душа.

— Яичницу с помидорами будешь? — спрашивает Демьян, помешивая в сковороде дольки черри помидорок. На столе тосты и горячие бутерброды с сыром и ветчиной. Морить себя голодом в мои планы не входит, отодвинув стул, сажусь за стол.

— Буду.

— Пока я готовлю, посмотри видео, — подходит ко мне, включает какой-то ролик в своем телефоне, увеличивает звук и протягивает мне. — Я не писал тебе те сообщения, — произносит он, возвращаясь к плите.

На экране знакомая мне девчонка. Мажорка с третьего курса, которая так старательно продолжала по сей день портить мне жизнь сплетнями. Утирая слезы на лице, размазывает тушь и рассказывает, как утащив с тумбочки у пьяного Демона телефон, разблокировала его с помощью отпечатка его пальца и отправила мне сообщения. Она умоляла ее простить.

— Я бы никогда подобной х@и тебе не написал, — разбивая яйца в сковороду, смотрит на меня. У меня от его взгляда мурашки по телу ползут. Как тут оставаться равнодушной? — Хотел с тобой поговорить, как только все выяснил, но пришлось срочно лететь в Америку, — воспоминания, наверное, не самые приятные, челюсть плотно сжата, взгляд темный, но я точно знаю, что это не связано со мной. Спрашивать не хочу. Наверное, боюсь, что такие разговоры нас сблизят, а я не готова пока идти к нему навстречу. — Потом расскажу, что там случилось, — добавляет, словно сумел прочитать мои мысли.

Пока он готовит,мы больше не разговариваем. Я листаю галерею в его телефоне и краснею с каждой открытой фотографией. Мои фотографии. Я даже не замечала, когда он меня снимал. Есть черно белые. На одной я после душа, замотана в белое полотенце. На другой стою возле университета, ветер треплет мне волосы. Все снимки очень удачные. Несколько фотографий, где я сплю. Тогда я отравилась наркотиками, но на фотографиях этого не видно. Красивая сексуальная девушка…

Он видит меня такой.

— На эти фотки я дрочил последние несколько месяцев, — как всегда шокирует меня своей прямолинейностью. — Замкнуло на тебе, не хочу никого больше…