Бросай кости
Шрифт:
Уже в аэропорту нас встретил мужчина казахской национальности, весьма дружелюбный и разговаривающий на чистейшем русском без какого-либо акцента. Он поздравил нас с приездом, схватил мой багаж и отнес к своему автомобилю – черному «мерседесу».
Пробки здесь были далеко на такие ужасные, как у нас, но всё-таки были, и минут через сорок пять нас доставили к огромному огороженному участку. Пустому. Мы остановились на въезде перед шлагбаумом. Через лобовое стекло я рассмотрел только-только начавшуюся стройку какого-то огромного объекта.
– Зачем мы сюда приехали? –
Шлагбаум медленно обрисовал дугу и пропустил нас внутрь.
Автомобиль медленно стал въезжать на территорию.
– А вот теперь смотри, – прошептала мне мама в ухо, и я пригляделся.
Сначала ничего такого – но едва мы переехали черту, отделявшую этот участок от дороги, как я все понял – некое заклятье делало то, что происходило тут на самом деле, невидимым. Создавало иллюзию недавно начавшейся стройки, а на деле тут уже давным-давно был отстроен огромный студенческий городок.
Безумно красивые и величественные здания, слегка отдаленно напоминающие готический стиль, сверкали в лучах полуденного солнца. Чтобы объяснить, как выглядит это место, я бы попросил представить типичный европейский студенческий городок с кучей корпусов, придать ему в воображении немного готики и щепотку арабского шика сверху.
– О-бал-деть, – разделяя по слогам, произнес я, рассматривая студентов, разгуливающих по зеленым лугам и валяющихся на солнышке. Как ни странно, на них не было длинных мантий, или еще какого колдовского одеяния – все по-современному. Но форма одежды была, как я понял, общая. – Вы вместе здесь учились?
– И здесь же познакомились, – ответила мама.
Автомобиль медленно подъехал к стоянке, и водитель вышел, захлопнув за собой дверь.
Отец протянул руку.
– Телефон можешь отдать – он тебе не скоро понадобится. Связь на территории не ловит, а до конца первого курса покидать стены Колледжа категорически запрещено.
– Что? Почему?
– Такие правила, – коротко и сухо.
Нехотя, но я все же отдал свой телефон.
– Все равно розеток тут нет, так что зарядить его не смог бы, – добавил папа, убирая мой телефон во внутренний карман своего плаща. – Что ж, идем. Поздороваемся с ректором.
6
Я медленно шел за родителями, разглядывая прекрасные «внутренности» административного корпуса. Все выглядело так, словно некто хотел построить замок, но сделал это с применением современных методов, добавив немного отсебятины.
К Ректору нас сразу не пустили, сказав, что там сейчас другая семья, что прибыла несколькими минутами раньше нас. Пришлось подождать, но недолго.
Буквально спустя пару минут из кабинета вышли трое – двое взрослых и моя будущая одногруппница, настолько невероятной красоты блондинка, что я с трудом смог удержать рот закрытым – клянусь, раньше я мог увидеть таких девушек разве что на экране.
– Серега? – спрашивает отец этой красавицы, в ответ на что мой стал разглядывать его лицо. Мгновение – и от
– Да ладно!!! – заорал он. – Вован?!
Теперь орали оба. Еще секунда – и вот они уже радостно обнимаются.
– Наши дети будут учиться на одном курсе?! – радуется «Вован». – Просто с ума сойти! Вот совпадение так совпадение! Так только в фильмах бывает! Это Эмма, – знакомит он моего отца со своей женой. – А эта юная красавица – Алла.
Лицо Аллы радости не выражало. Она вела себя так, словно была местной красавицей, а все прочие – тухлым говном. Глядя на нее, начинало казаться, что, присутствуя здесь, она делала всем огромное одолжение.
Тем не менее, она была чертовски прекрасна.
– Это Лена, – говорит уже мой отец, – а это – Михаил.
– Дети, познакомьтесь, – командует «Вован». – Вам вместе учиться.
– Очень приятно, – произносит Алла без особого желания и лениво протягивает мне ручку с безумно шикарным маникюром. Протягивает ее не как для рукопожатия, а словно предлагает мне ее поцеловать, чисто по-женски. Целовать я, ясно-понятно, не стал бы – никогда в жизни такого не делал (или в Казахстане так принято?), и потому просто аккуратно сжал ее.
Едва наши пальцы соприкоснулись, как в моей голове что-то вспыхнуло.
Яркий свет, вспышка – и вот я уже стою не в здании перед кабинетом ректора, а посреди широкой улицы в центре города. Начинаю оглядываться по сторонам. Окна нижних этажей выбиты. Автомобили разбиты и оставлены на тротуаре и дороге как попало. Есть перевернутые, а некоторые и вовсе изнутри окрашены кровью.
На тротуарах лежат мертвые искалеченные тела. У некоторых не хватает конечностей.
Кровь повсюду. Где-то неподалеку раздаются крики боли и ужаса.
Я словно перенесся в город, переживший жуткую катастрофу.
– Что ты наделал?! – раздается женский крик – и я оборачиваюсь. Передо мной эта самая Алла. Только сейчас на ее голове не та модная идеальная прическа – волосы растрепаны, некоторые пряди торчат в разные стороны, другие прилипли к коже. Тушь потекла и размазалась по лицу. Одежда местами изодрана, но совсем не та, в которой она только что была. Маникюр тоже не тот: сегодняшний был красным, а этот – белый. – Где твои кости?!
Я понимаю, что в моей руке что-то есть. Поднимаю ее к лицу и разжимаю. Там два игральных кубика.
– Так бросай же!!! – кричит она. – Бросай чертовы кости!!!
Я разжимаю руку – и они летят к земле…
И все тут же прекращается.
Я вновь стою перед кабинетом ректора, рядом родители, передо мной – эта самая Алла. Маникюр красный в тон ее туфелькам на шпильках и сумочке.
Но вот лицо совсем другое. Она отдернула руку, словно испугавшись. И смотрит на меня как-то… испуганно.