Брошенная и восставшая!
Шрифт:
Дни пробегали, и с этим бегом таяли апрельские листки отрывного календаря. Приближался мой день рождения, а поскольку он выпадал на праздничный день первое мая, то традиционно отмечали мы его в рабочем коллективе накануне праздника. С учётом выходных дней перед Первомаем, я должна была накрыть большую поляну двадцать восьмого апреля. Я взяла отгул накануне и стала готовиться по полной программе с учётом приготовления заготовок для салатов, горячего блюда и выпечки тортов.
За этими хлопотами меня застал Глеб, который зачем-то приехал с работы домой днём. Он побродил по квартире, посидел на кухне, глядя как ловко я управляюсь с праздничными
К вечеру у меня была полная боевая готовность для накрытия большой праздничной поляны на работе. Я забрала ребёнка из детского садика. Воспитатели предупредили меня, что в связи с праздником завтра укороченный день пребывания в детских учреждениях и желательно уже после обеда забрать ребёнка.
«Я скорей всего завтра задержусь на мероприятии, – подумала я, – нужно попросить маму Глеба забрать внука». С работы вернулись родители Глеба, и я, объясняя ситуацию, начала просить помочь мне забрать ребёнка пораньше. Мама Бывшего сразу сказала, что не сможет, поскольку у неё собрание в проектном институте. Отец Бывшего отказал, сославшись на срочную командировку. Мама моя работала в этот день, и смена заканчивалась поздно. Я позвонила папе и очень просила мне не отказать, потому что он – моя последняя надежда. Я пообещала приехать к нему с внуком на первое мая, и всем вместе отметить и праздник, и мой день рождения. Он дал добро и сказал, что заберёт ребёнка ночевать к себе домой.
День рождения прошёл на отлично! Меня пришли поздравить руководители компании. Стол ломился от угощений. Было море цветов и подарков.
В этот день мне удалось забыть, что я Брошенная. Ведь ещё вчера Глеб любил меня в постели, как прежде. Я была счастлива и немного пьяна.
С подарками и цветами я возвратилась в квартиру.
Дома никого не оказалось, хотя был уже поздний час. Я поставила цветы в вазы и начала переодеваться. Первое, что я увидела, открыв шифоньер, это абсолютную пустоту на полках, где хранилась одежда Глеба. Я сопоставила два плюс два и поняла, зачем он вчера приезжал.
Он переехал к Лере!
А родители? Где они? Почему у них вдруг организовались срочные дела, и они не смогли забрать внука из детского садика?
Ужасные подозрения закрались в мою голову… Я кинулась к телефону и набрала номер Леры.
Она сняла трубку. В квартире стоял грохот от громкой музыки, слышались многочисленные голоса на заднем плане.
– Алло! Я вас слушаю! – раздался в телефоне счастливый голос соперницы.
Трубка выпала из рук. Мой мозг буквально взорвался. Я реально онемела. А из трубки продолжала звучать музыка и голос невесты. Затем раздались короткие телефонные гудки.
Свадьба…
Двадцать восьмое апреля…
Всего через четыре недели после развода! Вот почему Глеб материл советский суд! Вот почему он сразу потащил меня в ЗАГС ставить в паспорта штампы о разводе.
Ему крайне не хотелось переносить день, уже выбранный для свадьбы.
Они все были счастливы там на другом конце провода…
А я?
Шансы восстановить семью рухнули в одночасье.
Я упала на кровать в слезах и завыла…
Сегодня,
6. Квартирный вопрос
Ночью в дверь позвонили. Это вернулись родители и многочисленная родня Бывшего, приехавшая на свадьбу из Новосибирска и Омска.
Я встала и впустила в квартиру родственников Бывшего.
– Хорошо ли погуляли на свадьбе? – нервно спросила я.
Родня потупила глазки в пол…
Глянув на себя в зеркало в коридоре, я отшатнулась: глаза покраснели, нос опух, волосы торчат лохмотьями в разные стороны. Ну просто ведьма, не хватает только метлы.
Я вернулась в свою комнату и рухнула на постель, завыв белугой.
Видя моё плачевное состояние, отец Глеба зашёл ко мне в комнату поговорить и успокоить. Он присел на край кровати и стал гладить меня по голове, как маленькую девочку.
Потихоньку я успокоилась…
Свёкор пообещал мне помочь с жильём в ближайшие дни, буквально в течение недели. Он уже зондировал этот вопрос и сокрушался, что если бы мы не поторопились поставить штампы о разводе в паспортах, то ему выделили бы сейчас двухкомнатную квартиру. А сейчас, учитывая, что внук ещё маленький, то, несмотря на нашу с ним разнополость, он сможет «пробить» только однокомнатную квартиру.
Получить квартиру для отца Глеба не составляло никакого труда. Он работал руководителем строительного треста и мог всё.
Он назвал мне даже адрес дома, этаж потенциально уже моей квартиры и сказал, что сейчас майские праздники, а сразу после них документы и ключи будут у меня в руках.
Квартирка была шикарна тем, что размещалась недалеко от центра города, от детского садика, очень близко к парковой зоне и набережной реки.
Я была ему очень благодарна за заботу и понимала, конечно, что он занимается подбором жилья, в принципе, для собственного внука.
Но после праздников отец Глеба сказал, что квартира «ушла», её перехватил вышестоящий начальник в тресте.
– О! Нет! – в отчаянии воскликнула я.
– Теперь нужно ждать новый вариант, доченька, – сказал свёкор.
Отец Глеба любил меня и часто называл доченькой. Он произносил это так легко и просто, как на автопилоте. И я знала почему, ведь у него растёт в гражданском браке Рыжик, так ласково он называл свою златоглавую дочурку.
Как дедушка он был замечательный!
А когда я назвала сынишку его именем, то он был очень-очень счастлив, хотя и проспорил моей маме ящик коньяка, доказывая, что я рожу девчонку.
На протяжении всей моей беременности этот спор был нескончаем, до хрипоты, до бесконечности…
УЗИ хотя и появилось в США в 1963 году, но в практику советской медицины стало внедряться лишь в конце 80-х годов. Девочку мне определили по сердцебиению простым прослушиванием живота специальной трубкой.
Соответственно, мы тоже с Глебом ждали девочку и придумали ей заранее имя Анастасия. А когда я родила пацана, семья была в шоке и двадцать дней спорила, как назвать малыша. Поскольку общего мнения не было, мы с мужем нарезали бумажные полоски, написали на них мужские имена и спрятали под подушку. Утром наощупь вынимали бумажку и объявляли имя сыночка. Но каждый вечер нам опять казалось, что это не ТО.