Брошенная кукла с оторванными ногами
Шрифт:
Сергей. Анна, я попробую вам объяснить… Не знаю, может быть, я сам не до конца понял вас, но мне кажется, что всё-таки понял. Выслушайте меня и постарайтесь не сердиться. Постараетесь?
Анна. Попробую.
Сергей. Ваши родители еще до вашего рождения поставили вас в колею. Они придумали вашу жизнь, когда вас еще и на свете-то не было, и заставили вас поверить в то, что их замысел правилен, что колея, в которую они вас поставили, выведет туда, куда надо. Они придумали вам жизнь известной балерины, солистки Большого театра или еще покруче. А эта жизнь у вас не получилась. И вы решили, что в профессиональном смысле вы неудачница, причем неудачница по собственной вине, потому что вы такая неумелая, бесталанная, невезучая.
Анна. Как не моя? А чья же?
Сергей. Не знаю, чья. Но не ваша, это совершенно точно. Вы прожили другую жизнь, и продолжаете ее проживать, и делаете это красиво, успешно, удачно, многим на зависть. Но вы этого не видите, потому что вам внушили, что ваша колея — вон та, она для вас узка, неудобна, она вам не по росту, но вы изо всех сил пытаетесь в нее влезть. Зачем? У вас своя жизнь, своя колея, другая, вам в ней удобно и комфортно, а вы этого не цените.
Анна. О какой другой жизни вы говорите? Нет никакой другой жизни. Другая жизнь — это жизнь в семье, жизнь матери и жены, но у меня и этой жизни нет…
Сергей. Послушайте, вы не только слепая и глухая, но еще и упрямая! Потрясающий коктейль! Кто такое выпьет — часа не проживет. Странно, что я еще не умер, воюя с вашими жизненными установками.
Анна. Простите… Я действительно неудалая какая-то, слепая, глухая, упрямая… Поэтому меня и муж не любит.
Мама. Сыночка, ну ты зачем Анечку-то обижаешь? Никакая она не слепая, вон она даже очков не носит.
Сергей. О господи, мама… (К Анне) Хорошо, допустим, вы не верите моим умозаключениям, но, как говорят ученые, обратимся к фактам.
Анна (покорно и тупо). Давайте обратимся к фактам. Она мне не перезвонила, вот вам и факт.
Сергей. Не мешайте процессу научного анализа. Для начала процитируем рукопись уважаемой госпожи Ирины Лазаревой. Вот тут где-то это было… где-то было… ага! Вот, нашел. Слушайте внимательно, второй раз повторять не стану. «Анюта Павлова обладает уникальным даром мгновенного и искреннего сопереживания. От нее исходит такое душевное тепло, что любая, даже самая страшная беда словно растворяется в этом тепле, тает и кажется уже не такой острой и болезненной. Есть и еще одна особенность у моей единственной подруги: она всегда собранна, не впадает в панику, умеет не поддаваться эмоциям и потому находит самые неожиданные и эффективные способы решения любых проблем, даже тех, которые кажутся на первый взгляд неразрешимыми. А если проблему и в самом деле разрешить нельзя, Анюта находит такие слова и аргументы, выслушав которые, начинаешь думать: а и вправду, чего это я так расстроилась? Не решается проблема — ну и черт с ней. Все эти необыкновенные качества я в полной мере испытала на себе за те пять лет, которые прошли с момента аварии до возвращения на сцену.» Во как! Слыхали? Вы, дорогая Анна, — необыкновенный человек, наделенным своим особым даром, особым талантом. Да, не тем, о котором мечтали ваши родители и о котором заставили мечтать вас. Другим. И этот ваш дар притягивает к вам людей, заставляет их бросаться к вам с каждой своей проблемой, с каждой бедой. Они нуждаются в вас, они без вас просто пропадут. Гриша уехал в аэропорт и забыл билет! Ах, какой кошмар! Куда кидаться? Известно куда — к Анюте. Она умная, собранная, решительная, она быстро придумает, что делать. И она придумывает, и не только придумывает, но и организовывает выполнение задуманного. Легко, красиво, изящно! Ах, мою любимую чистокровную суку покрыл не тот кобель! Куда кидаться? Опять же к Анюте. Хотя совершенно очевидно, что Анюта ничего, ну ничегошеньки тут уже поправить не сможет, будь она хоть семи пядей в лбу, но все равно бегом к Анюте, а почему? А потому что Анюта сделает так, что проблемы как-будто и нет вовсе. Анюту обожает муж, пылинки с нее сдувать готов, хочет ей райскую
Анна. Что нелепо? Я не понимаю…
Сергей. Всё! Я изнемог. Я исчерпал все аргументы и факты. Мама, может, ты ей объяснишь? Ну так, простым человеческим языком.
Анна. По-вашему, я настолько тупая, что не в состоянии вас понять? Вы очень логично всё излагаете, и я бы со всем этим согласилась, если бы не одно «но».
Сергей. Какое?
Анна. Ира мне так и не перезвонила. Прошел целый месяц, а она даже не потрудилась снять трубку и не поинтересовалась, зачем я ее искала. И вывод из этого может быть только один: я ей не нужна. А в книжке написать можно всё, что угодно.
Сергей. Не знаю, тупая вы или нет, может, это я сам тупой и не умею хорошо объяснять. Но то, что вы меня не понимаете, это очевидно.
Мама. Сыночка, может быть, я не права, но мне кажется, дело не в том, что Анечка тебя не понимает.
Сергей. А в чем же тогда?
Мама. Дело в том, что она тебе не верит.
Сергей. Вот те здрасьте! Почему это она мне не верит? Сначала приходит и просит, чтобы я ей помог, а потом оказывается, что она мне не верит! Вы что, действительно мне не верите, Анна?
Анна молча кивает.
Сергей. Ну тогда я не знаю… У меня нет слов. Что нужно сделать, что вы мне поверили?
Мама. Я знаю. Я знаю, что нужно сделать.
Сергей. И что же?
Анна. Что, Лидия Ивановна?
Мама. А пусть Анечка позвОнит сейчас своему мужу…
Сергей. Мама, позвонИт, а не позвОнит.
Мама. Ну да, правильно, позвонит. Позвонит и спросит, когда он в последний раз разговаривал с этой… как ее… ну артисткой-то…
Анна. С Ирой?
Мама. Ну да, с ней.
Сергей. Зачем это нужно? Я что-то не улавливаю идею.
Мама. А вот представь себе эту артистку. Ей передают, что звонила ее лучшая подруга Анюта, да?
Сергей. Ну. И дальше что?
Мама. А она это Анюте готовит сюрприз. Сыночка, она женщина…
Сергей. Да уж вижу, что не мужчина. Мама, давай без экскурсов, ладно?
Мама. А женщинам очень трудно хранить секреты, уж ты мне поверь.
Сергей. О, вот уж тут я тебе вею на все сто.
Анна. Сергей Петрович, дайте же маме договорить, что вы ее все время перебиваете.
Мама. Да, сыночка, я знаю, что говорю. Женщине трудно хранить секреты. Особенно когда разговариваешь с лучшей подругой.
Сергей. Вот и это правильно, мамуля. Лучшая подруга — закадычный враг, так, кажется, у вас, у девушек, принято?
Анна. Сергей Петрович!
Сергей. Все-все-все, я заткнулся. Давай, мамуля, продолжай учить нас жизни.
Мама. Не хочешь — не слушай, а Анечка пусть послушает, я дело говорю. Если хочешь не проболтаться, лучше уж вообще не разговаривать. А тут подруга сама звонит. А вдруг у нее что-то случилось? А вдруг ей нужна помощь? И звонить вроде надо, и проболтаться жалко, ведь какой сюрприз-то, такой дорогого стоит! Что делать? А очень просто. Надо позвонить мужу этой подруги и спросить, как у нее дела и все ли в порядке, не надо ли чем помочь. А с самой подругой не разговаривать. Я совершенно уверена, что так всё и было. Вот совершенно уверена. Сердцем чувствую, что я права.