Брошенная семья. Путь к счастью
Шрифт:
– Мама, ты в своем уме? – ахаю. – Савелий мне изменяет!
У матери какая-то нездоровая любовь к моему мужу. Я уже начинаю подозревать, что и брак наш случился неспроста. Понятия не имею, чем именно он угодил, но порой кажется, что она его любит больше, чем меня.
– Подумаешь, переспал с твоей Веркой! – фыркает. – Ты скажи, с кем в городе она не спала, – ухмыляется.
Мурашки по коже от происходящего. Становится настолько мерзко, аж тошнить начинает.
Нервы…
А ведь
– Савелий – нормальный, здоровый мужчина! Он нашел способ, как удовлетворить себя, пока его жена этого сделать не в состоянии, – говорит так, словно произошедшее в порядке вещей.
– Ты вообще себя слышишь? – пытаюсь достучаться до ее здравого смысла. – Муж изменил мне с лучшей подругой, отдал чемодан с вещами и выставил вон! И у тебя еще поворачивается язык его оправдывать? – Я не верю своим ушам. Как подобное в принципе стало возможным?!
Нет. Моя мама – женщина экстравагантная и очень эмоциональная. Она немного эгоистична и всю жизнь, что я помню, такой была.
Но сейчас… Ее слова и поступки переходят все рамки приличий. В случае развода, который обязательно будет, чувствую, мы с матерью окажемся по разные стороны баррикад.
– Так ты от выродка своего не отказалась! – фыркает с презрением.
Ах, вот оно как?!
Да ну вас всех нафиг! Пошли вон!
С бешено колотящимся сердцем и льющимися из глаз горькими слезами завершаю вызов и отправляю номер матери в бан. Пусть вместе с Савелием и Верой висят в черном списке! Ни видеть, ни слышать не желаю никого из них! Предатели! Сволочи! Эгоисты!
Пусть подавятся своими гадкими поступками и захлебнутся в собственном яде! Я уезжаю из этого дурацкого города! Завтра же оформляю все документы и уезжаю на первом же поезде!
Меня ждет дочь!
Но телефон не желает униматься. Он снова начинает звонить.
– Да! – рявкаю в трубку. Я настолько зла, что не могу совладать с эмоциями. Их столько, что вот-вот разорвет на части. – Ты решила, что раз я тебя добавила в черный список, так нужно со всех номеров теперь мне звонить?! – от гнева не ведаю, что и кому говорю.
– Эля? – В динамике раздается удивленный голос Михаила. Он действует на меня как ледяной душ.
Злость вмиг улетучивается, меня перестает трясти.
– Ой, – тут же успокаиваюсь. – Прости, Миш, – говорю не подумав.
– Миш? – ухмыляется. – Значит, наконец, поняла?
Глава 11. Эля
Выхожу на перрон, с трудом вытаскиваю из вагона свои чемодан и сумку. Озираюсь по сторонам и печально вздыхаю. До вокзала идти далеко, на улице накрапывает мелкий противный дождик, а у меня нет ни капюшона, ни шапки, ни зонта.
Придется мокнуть.
Делать
До метро дохожу промокшей насквозь, спускаюсь в подземку, и мне становится зябко. Местные сквозняки пробирают насквозь.
Бр-р-р…
Кутаюсь в тонкую куртку, но она напрочь промокла, и никакого толка в ней нет.
Меня толкает случайный прохожий, другой спотыкается о мою сумку и покрывает меня трехэтажным матом. Подхватываю вещи и отхожу еще ближе к стене. Трясет всю.
Вот это, блин, гостеприимство…
Мимо проносятся куда-то спешащие люди, я пытаюсь разобраться в хитросплетении разноцветных линий метро.
С трудом, но все же добираюсь до столь необходимого мне центра. Предоставлю все документы, анализы, и меня пропускают внутрь.
Дожидаюсь медсестру, она помогает погрузить вещи на тележку, и мы идем по длинному коридору вдоль светло-зеленых стен.
С бешено колотящимся сердцем поднимаюсь на лифте на нужный этаж, следую за провожающей меня женщиной вплоть до палаты.
– Вот ваша кровать, – показывает на стоящую напротив окна застеленную полутороспальную кровать. – Располагайтесь. Доктор, как освободится, подойдет.
– Спасибо, – благодарю. Она уходит, а я остаюсь в трехместной палате одна. Две другие койки не расстелены.
Не тратя ни секунды столь драгоценного времени, снимаю с себя уже практически высохшее белье, переодеваюсь в чистую, сухую одежду. Сверху накидываю флисовую кофточку, хоть в палате тепло, я все равно никак не могу согреться.
Сейчас бы забраться в горячий душ… потом выпить ароматного чая… Закутаться в плед, устроиться поудобнее и почитать.
Но это все мечты. В реальности меня ждет совершенно другое.
Раскладываю вещи, ем совершенно невкусные щи. Я бы с удовольствием поела что-то другое, но помимо них и тушеной капусты ничего не дают. Вот вам и больничная еда для кормящей мамы.
– Папа, я на месте, – отзваниваюсь единственному человеку, с кем хочу поговорить. Злате написала сообщение и еще раз поблагодарила за помощь.
– Умница, дочка! – подбадривает отец. – Как добралась? Все в порядке?
– Да, все хорошо, – отвечаю, облокотившись на подоконник и глядя в окно. Перед взором открывается красивый вид на город. – Палата трехместная, но я пока здесь одна. Анечку еще не привезли. Жду.
Минута кажется вечностью.
– Скоро, значит, привезут. – Он ни на секунду не теряет оптимистичного настроя. – Поспи, потом вряд ли будет до этого.
– Ох, папа, – вздыхаю. – Если бы я только могла.
Волнение зашкаливает, стоять на месте невыносимо.