Брошенные тела
Шрифт:
— Это еще зачем?
— Подсушивает и останавливает кровотечение.
— Ну, ты даешь!
Харт проверил, действует ли рука. Он смог поднять и опустить ее, полностью контролируя движение и не чувствуя особой боли. Затем попытался сжать кулак. Хватка пальцев ощутимо ослабла, но, по крайней мере, они тоже работали.
— Гребаная сучка! — пробормотал Льюис.
Харт не тратил эмоций на злобу, испытывая явное облегчение. Ему всего-навсего прострелили руку, а дело могло кончиться пулей в башке.
Он вспомнил, как стоял в кухне,
Харт отпрыгнул в сторону, когда грянул выстрел, и распластался на полу, даже не почувствовав, что ранен. Женщина метнулась к входной двери, и вдогонку ей он выпустил две пули из своего «глока». Льюис, находившийся рядом — ему предстояло умереть следующим, — тоже растянулся на полу, уронив сумку с закусками, которую только что достал из холодильника.
Затем послышался треск выстрелов со двора, и Харт понял, что стреляет она по колесам «форда» и «мерседеса», чтобы лишить их возможности ее преследовать…
— Это все из-за твоей беспечности, — мрачно констатировал Харт.
Льюис бросил на него виноватый взгляд, да он и был виновен. Худощавому напарнику Харта в тот момент следовало находиться вовсе не в кухне, а в гостиной. Впрочем, Харт не стал развивать эту тему.
— Как думаешь, ты попал в нее? — спросил Льюис.
— Нет. — У Харта слегка кружилась голова. Он прижал ствол глока ко лбу. Холод металла окончательно привел его в чувство.
— Кто же она, черт побери, такая? — не унимался Льюис.
Ответ на этот вопрос они получили, обнаружив в гостиной ее сумочку — крошечную штучку с кое-какой косметикой, наличными деньгами и кредитными картами.
— Мишель, — произнес Харт, разглядывая одну из кредиток. Он поднял взгляд: — Ее зовут Мишель.
Его поймала на мушку какая-то Мишель.
Поморщившись, Харт пересек гостиную по старенькому коричневато-зеленому ковру и выключил в комнате свет. Затем через проем входной двери осторожно выглянул во двор. Никаких признаков ее присутствия он не обнаружил. Льюис отправился было в кухню.
— Я и там вырублю свет.
— Не надо туда сейчас ходить. Оставь. Слишком много окон без штор. Ты будешь у нее как на ладони.
— Да что ты дрейфишь! Сучки давно и след простыл.
С мрачным видом Харт оглядел свою руку, словно спрашивая: хочешь рискнуть? Льюис понял его без слов. Они снова выглянули во двор через центральные окна фасада, но не увидели ничего, кроме лесной чащи. Ни проблеска света, ни тени, что шевельнулась бы посреди сумерек. Звуки подавали только лягушки, да пара летучих мышей металась зигзагами на фоне ясного еще неба.
Льюис сказал:
— Эх, жаль, я не знал про этот твой фокус с мылом раньше! Это ловко. А то у меня с братишкой был однажды случай в Грин Бэй. Мы с ним ничего такого не делали, просто болтались. И вот отошел я отлить к железнодорожным путям, а на меня
Харт не мог понять, к чему это рассказывается. Надо было приводить парня в чувство.
Тот продолжал:
— Ох, и рассвирепел же я тогда на того чувака, Харт! Он у меня получил по полной, хоть я и истекал кровью. Ему досталось гораздо больше, чем мне, можешь поверить.
Харт стиснул раненую руку, и это помогло впоследствии одолеть боль, настолько сильным было первое ощущение. Сжимая в правой ладони рукоятку пистолета, он, слегка пригнувшись, шагнул наружу. Стрельбы не последовало. Ни один куст не шелохнулся. К нему присоединился Льюис.
— Сучка сбежала, говорил же тебе. Она, должно быть, уже на полпути к шоссе.
Харт осмотрел машины и недовольно скривился:
— Ты только погляди! — И у «мерседеса» Фельдманов и у «форда», который Харт угнал накануне, полностью спустили по два колеса. К тому же они были разных размеров, и запаска одного автомобиля не подходила к другому.
— Дерьмовая ситуация, — отозвался Льюис. — Что, пора ловить попутку?
Харт обвел взглядом окружавший дом лес, теперь уже совсем темный. Лучшего места, чтобы затаиться и не придумаешь. И это, черт побери, хорошая новость.
— Попробуй-ка залатать для начала хотя бы одно из этих колес, — кивнул он на «форд».
Льюис усмехнулся:
— Я тебе что, какой-нибудь сраный автомеханик?
— Я сделал бы это сам, — сказал Харт, с трудом сохраняя спокойствие. — Но мне, видишь ли, теперь трудновато. — Он указал на свою раненую руку.
Тощий подергал себя за серьгу — гвоздик с зеленым камешком — и нехотя побрел к машине.
— А ты чем займешься?
Чем еще он мог заняться? С пистолетом наизготовку Харт двинулся в том направлении, куда, как он предполагал, побежала Мишель.
За восемь миль до озера Мондак невзрачные пейзажи стали чередоваться с просто пугающе неприглядными. Никаких ферм. Только поросшие лесом холмы с отвесными стенами обнаженных скал.
Бринн Маккензи проехала через Клосен — городок, примечательный тремя автозаправками, две из которых не имели даже названия, несколькими магазинами — продуктовым, винным и автозапчастей — да большой свалкой. Дорожный знак указывал направление к закусочной «Сабвей», но та находилась более чем в трех милях. Она заметила еще одну вывеску, рекламирующую горячие сосиски в окне магазина «Квик март». Был соблазн остановиться, но и это заведение оказалось закрыто. На противоположной стороне дороги высилось здание в стиле эпохи Тюдоров с выбитыми стеклами и провалившейся крышей. Его украшала вывеска, на которую наверняка покушался не один местный подросток: «Девичья мечта». Но то ли она располагалась слишком высоко, то ли была намертво прикреплена к стене, но ее так никто и не украл.