Брутальная Падме, или Новая судьба королевы
Шрифт:
К 15 годам Лексан к удивлению, стал понимать две вещи. Первая — новая жизнь ему не просто по нраву, но без привнесенного в последние годы он уже и не мыслит свою жизнь. А второе — он влюбился. Причем в самый бесперспективный вариант. В Падме. Понял он это тогда, когда поймал себя на мысли, что любимое его занятие смотреть на то, что она сама больше всего любила делать. А любила она плавать. Особенно по быстрым речкам. Падме могла целый час рассекать водную гладь, он же украдкой, — делая вид, что греется на солнышке, — наблюдал за ней в эти моменты.
Увы, ему ничего не светило в этой его подростковой влюбленности. Даже
***
(Один из заповедников на планете Набу. Несколько дней после отлета Мракса)
Левый берег реки возвышался над водой метров на двадцать пять. Темные воды реки пробегали внизу изрезанного скального массива. Место было удачным для очередной забавы, которыми я третировал деток последние четыре года. Сегодня я предложил индивидуальные соревнования. Без страховки, которую заменяла, протекающая под нишими ногами река. В облегченных компенсаторных костюмах пилотов, что защищали от легких ударов и травм, лишь с помощью рук и ног мы устроили легкое скалолазание.
Кинув жребий, распределились вдоль береговой линии, располагающейся напротив нескольких километров скал, вошли в воду и поплыли к стене. Подплыв, мы, цепляясь всем чем могли за малейшие выступы и трещинки, полезли на неё. Стена будучи сильно изрезана, была довольно крепка. Невзирая на удобства подъема и на опыт, что получила за последние годы «моя банда», взбираться на вроде не слишком высокую стену, было не простым занятием.
Некоторые срывались, падали в воду, но ругаясь, снова бросались на приступ. Другие, замирая на секунды для передышки по ходу, сразу после стремились быстрее преодолеть очередной выступ. Иногда у меня возникала мысль, что возможно я даже чересчур подсадил детей на адреналин. У местных, вообще оказалось довольно однообразно с этим, потому мои потуги легли на благодатную почву. По началу, я вообще самостоятельно отдыхал подобным образом, но довольно быстро ко мне подтянулись остальные, что потребовало провести серьезную систематизацию такой банальной вещи, как отдых. Пусть и активный. К тому же я решил — подобные времяпрепровождения, серьезно дисциплинируют, сплачивают и просто закаляют, во всех смыслах, тех на кого мне придется опираться в будущем.
Конечно, намного сложнее не просто набрать себе окружение, а вырастить его, но зато это намного эффективнее.
Сегодня я собирался впервые, после недавно улетевшего экс-джедая Мракса и контроля со стороны наставника, испробовать наработки, что он дал мне за последние пару месяцев. Несколько типов поверхностных медитаций позволяли, не выпадая из реальности, не просто заставлять мозг работать, как под адреналином, но и немного добавляли скорости во взаимодействии с окружающей средой. Служа этаким легким допингом.
Вот и сейчас, дав чуть форы другим, я вогнал себя в определенное состояние и, ухватившись за ближайший выступ, вытащил себя из воды. Не скажу, что подъем был простым делом, но скорость оного явно немного выросла. Уже через десяток метров я догнал основную массу ребят, почти сразу вырвавшись вперед. Дольше всех держался паренек, что, похоже, сох по моему нынешнему телу — Лексан или, как я частенько его звал — Лексей. Сам он на это забавно пыхтел, напоминая, что его зовут не совсем так, но меня уже переклинила ностальгия
Вскоре отстал и он, а я оторвался, как будто не последним стал взбираться на стену, а первым и с форой. Да, профессиональный альпинист мне пожалуй тоже проиграл бы, хоть и немного, но проиграл. Тут мои ощущения и таймер, что я включил заранее, говорили мне это почти наверняка. Джедай дал мне неплохую помощь, довольно многопрофильную в применения, хоть и далекую от «рояля». Да даже на «детский синтезатор» не тянуло. Но подспорье неплохое.
Перевалив на вершину скальной стены, я развалился на камнях. У меня было еще минут пять, пока неторопливые и соскальзывающие с выступов и трещин пальцы ребят, выбросят их на скалы рядом. Ветерок обдувал лицо, а солнышко грело мокрое тело. Но вместо расслабленности я серьезно думал.
Причина была в двух вещах. Одна — сказанное джедаем недавно. Оно более четко высветило проблему, о которой я думал и ранее, и которую надо было решать. Причем, судя по слегка поблекшим воспоминаниям из прошлой жизни — рубеж времени принятия решения был не так далеко. Конечно, за эти годы я не раз сталкивался с серьезными и не очень расхождениями в том, что мне было известно ранее о моем новом мире. Но полагаться на то, что элемент стоящей передо мной проблемы окажется вымыслом, я себе позволить не мог.
Конечно можно было плыть по течению, а в случае серьёзных проблем свалить «в туман». Но это видилось мне откровенной слабостью. По крайней мере пока.
Вторая проблема была частью для решения первой и рождена моей личной историей в той жизни. Которая мне, в своё время, чуть не сломала судьбу. Всё же моя слабость простых и жестких решений в критичных ситуациях была мне известна. Потому, хоть решение и было принято, следовало взвесить всё еще раз, последний, на свежую голову и вдали от стен дворца. Уж слишком серьезными могли быть последствия из-за ошибки.
***
Следы нашего прошлого ведут в закономерное будущее, или меняются ли люди со временем
(Взгляд в прошлое. Земля)
— Тащь майор, вызывали? — я вошел к начальнику нашей базы, где готовилась солянка, набранная по разным частям, для службы в ССО.
— Проходи старлей, да не тянись, не на плацу, — круглое и добродушное лицо майора благостно улыбалось. Оно часто смущало, видевших впервые этого человека. Пока человек не протягивал для приветствия руку. Мозолистые тиски сразу вынуждали забыть о схожести майора, с умершим давным-давно гениальным актером Леоновым.
— По вашему приказа…
— Сказал же, без официоза, — прервав меня майор, указывая на стул перед собой. — Вот скажи мне старлей, чего тебе так нравится три звездочки иметь. Всё же 33 года уже тебе.
— Так Алексей Григорьевич, это же не совсем от меня зависит, — с легкой обидой проговорил я.
— Как же не от тебя, когда твоё досье говорит, что именно ты кузнец своей судьбы. Та давняя история, которую я полагал уже закрыли — почти непреодолимый предел для твоего капитанства. Я уже трижды отправлял на тебя рапорт на повышение за эти годы. На днях мне намекнули, чтобы больше я бумагу не марал.