Брюнетка в клетку
Шрифт:
Все сидевшие за столом как ни в чем не бывало продолжали орудовать ножами и вилками. У одной Ларисы был такой вид, точно ее ударили под дых.
– Посмотрите, как темно на улице, – удивился Мишаня, оглядываясь на окна. – Тучки набежали, наверное, будет дождь.
– И на душе как-то нехорошо, – пожаловалась Анжелика, отправляя в рот маслинку.
– С чего бы это? – мрачно пробормотала Лариса, но на нее никто, естественно, не обратил внимания.
– А помнишь, Вольдемар, когда мы гостили у Славниковых и началась гроза, Ириша
– Это мы потом хохотали, – не согласился Вольдемар. – А в процессе, так сказать, никто даже не улыбнулся.
– А давайте, – предложила Анжелика, – сегодня тоже вызовем какого-нибудь духа? Честное слово, это очень познавательно.
– Духу, кажется, задают всякие вопросы? – проскрипела Фаина, положив сильные крабьи клешни на стол по обеим сторонам тарелки.
– Любые! – подтвердила Анжелика. – Духи знают все, что было, есть и будет.
– Я – за, – подняла руку Маргарита. – Наконец-то мы сможем выяснить, что было в той записке, которую Альберт унес с чердака.
– Чего уж мелочиться? – сказал Мишаня с набитым ртом. – Лучше сразу спрашивать, кто укокошил деда. Или это и в самом деле был несчастный случай?
– Вот это да! – ахнула Симона. – Я никогда не участвовала в таком потрясающем мероприятии. Что для этого нужно?
Анжелика страшно воодушевилась, поняв, что ее идею все готовы поддержать. Раз уж Фаина не возражает…
– Нужен круглый стол, – начала перечислять она. – Ну, стол-то у нас есть. Потом – лист бумаги с написанным по кругу алфавитом. Это изобразить нетрудно, Вольдемар нарисует. Что еще? Блюдце и, пожалуй, несколько свечей.
– Зоя, у тебя найдутся свечи? – крикнула Маргарита в сторону кухни.
– Ну конечно, – ответила Зоя, приложив руки к груди. – А можно мне тоже поговорить с духом?
– Все будут только рады. Чем больше участников, тем лучше результат.
– Если дух примется вертеть этот огромный стол, нам всем не поздоровится, – высказал предположение Шубин, который время с обеда до ужина провел в комнате, откуда до всякого, проходящего по коридору, доносилось переливчатое всхрапывание. Физиономия у него порозовела и посвежела, а глазки блестели как-то особенно гнусно.
Лариса тяжело вздохнула – не выкинет ли этот грибофоб какое-нибудь коленце? Звонка Леночки Ивашкиной она ждала с нетерпением, поэтому повсюду носила с собой телефон, прицепив его к поясу.
– Стол не будет вращаться, только блюдце, – успокоила Анжелика. Было заметно, какое удовольствие доставляет ей грядущее развлечение. – Дайте Вольдемару большой лист бумаги и фломастер.
– Сейчас сбегаю, – вызвался Мишаня. – Дурь, конечно, но все-таки захватывает.
Небо тем временем сделалось густо-серым и заклокотало, словно варево в котле. Первые крупные капли проскакали по глянцевым листьям
– Вы будете участвовать? – Симона повернулась к Уманскому с широкой улыбкой на лице. – Будете?
– Даже не знаю, что вам и сказать.
Лариса наблюдала за ним весь ужин. Изгнание детей из столовой не произвело на него ровно никакого впечатления, и ее это страшно раздосадовало. Какие все же мужчины равнодушные существа! Понятное дело – Миколины. У них, видно, семейство такое… непробиваемое. Общие гены, общее воспитание… А этот? Может быть, его в детстве пороли ремнем или запирали в темной комнате? Так что дети, оставленные без ужина, в его понимании – не такая уж и беда?
– Полно, не прикидывайтесь, – мрачным тоном сказала Капитолина, взглянув на Уманского в упор. – Вам ведь любопытно.
Он потер подбородок с такой силой, точно хотел стереть с него гипотетическую грязь. И наконец согласился:
– Ладно, я с вами.
– А чей дух мы вызовем? – Шубин заерзал на стуле и стал потирать ручки, точно ему пообещали груду золота.
– Сейчас решим, – откликнулась Анжелика. Она чувствовала себя распорядительницей бала, который собирались посетить коронованные особы. – У кого какие предложения? Чей будем вызывать дух?
– Ленина, – немедленно отозвался Вольдемар, демонстрируя стереотип мышления человека, захватившего расцвет и крушение СССР.
– Пушкина, – высказалась Симона. От возбуждения у нее заметно порозовели щеки.
– Пушкин наврет! – не согласилась Маргарита. – Он шутник был и острослов. Нет-нет, надо кого-нибудь такого… основательного.
– Мамина-Сибиряка, – предложил Шубин. – Или Немировича-Данченко.
– Я имею в виду основательного не по фамилии, а по существу, – осекла его Маргарита.
– А я бы вызвал кого-нибудь прикольного, – подал голос Жидков, все это время доедавший салат. – Вольфа Мессинга, например.
– Или Шерлока Холмса, – поддакнул Шубин.
– Какого Шерлока Холмса? – повернулась к нему Симона. – Его же не было.
Она хихикнула, не понимая, шутка это или нет. Оказалось, никакая не шутка.
– Он в Англии жил, – поделился с ней Шубин. – На улице Бейкер-стрит. Знать надо.
– Слушай меня, Леонид, – сказал Жидков, наставив на него вилку. – Шерлок Холмс – не человек.
– А кто, собака, что ли? Ну, ты даешь!
– Прекратите, – одернула их Маргарита. – Вызывать можно только настоящих людей, Леонид. Так что Шерлок Холмс не годится.
Шубин страшно озадачился.
– А про кого же тогда этот, как его, доктор Уотсон рассказы писал?
– Возможно, я вас расстрою, – желчно заметила Маргарита, – но Уотсона тоже не было.
– Вас послушать, так никого не было, – обиделся он.
– А кто же тогда, по-вашему, Конан Дойл? – полюбопытствовала Фаина, курившая уже вторую сигарету подряд. Дым улетал в сторону залитого дождем окна, за которым уже не было видно сада.