Бу Великий и Ужасный

Динаев Дино

– Кто сказал, что убили? Вполне мог произойти несчастный случай, – вяло возразил я.

– Не говори, чего не знаешь! – важно произнесла она, как и все женщины, Ольга обожал поучать, хлебом не корми, это у них от детей пошло, женщины постоянно чему-то их учат, а те по малолетству терпят.

Закатывая глаза, охая и ахая, она довела до меня то, что удалось выведать у всезнающих подружек из планового отдела, которые из-за территориальной близости к начальству знали больше нашего.

Вчера вечером Шикако действительно

посетил старый городской квартал. Чего его туда понесло, никто толком сказать не мог. Женщины из планового сделали предположение, что он на улице познакомился с дамой, и та пригласила его к себе. Адрес и даже номер дома женщины назвать не смогли, как и у всех бухгалтерш у них была напряженка с цифрами.

Шикако загостился, выпил-закусил, не знаю, дошло ли у них до дела, и показал ли топ-менеджер преимущества японского секса, где принято закатывать женские трусики в консервные банки, а потом нюхать их, все это неизвестно.

Пришел местный бугай, рвань и пьянь. Слово за слово, хреном по столу. Началась драка, бугай нашего японца так приложил, думали, ранил, а оказалось, убил.

Самое знаменательное, что нашего бугая успели заснять. Когда он понял, что натворил и кинулся наутек, его зафиксировали камеры видеонаблюдения.

– Вот и славно, значит, этого урода скоро поймают, – пробормотал я.

– Как ты думаешь, Сэм, его будут судить в Японии? – спросила Аблязова и требовательно посмотрела мне в глаза.

– Сэм, нам надо встретиться!

Никак не могу отучить Кару орать по телефону. Не знаю, что у него за дурацкий аппарат, но по нему разговор ведем не только мы с Карой, но и все мои случайные свидетели. Учитывая, что Кара бандит, и обычные тема для разговора у него воровство, подкуп должностных лиц и разбой, а так же то, что случайными свидетелями являются мои коллеги по работе, а иногда и непосредственное начальство, то становится понятным мое недовольство.

Для продолжения разговора я вынужден был выйти в коридор с его чертовой акустикой, но другого выхода не существовало в природе. Разве что Кару утопить у мыса Наймуши, знаменитого своим нудистским пляжем.

– Сэм, с тобой люди хотят пообщаться! – выпалил Кара.

Периодически он не оставлял попытки заставить меня воровать, мотивируя это тем, что воруют все и нет такого человека, который бы не воровал.

– Кара, я говорил тебе, что не будут во всем этом участвовать! – сказал я. – И не звони мне больше, я твой номер в черный список занесу, и вообще телефон выкину.

Он действительно не стал мне звонить, а подкараулил, когда мы с Эльвирой направлялись на склад. В мешковатой робе с отвислым женоподобным задом он смотрелся нелепо.

– Кто это? – спросила Эля.

– Вор! – сказал я и, извинившись, подошел к Каре, который умудрился делать такие незаметные знаки, что на нас обратили внимание даже пьяные докеры.

– Что за жопастая красотка? – спросил Кара. – Я не помешаю, ты не думай.

– Ты отличный пример того, как человек своим

появлением все портит, а потом имеет наглость утверждать, что не помешает.

– Это кто наглый? – Кара весь подобрался, и в глазах загорелся огонек, в котором даже конченый оптимист не обнаружил бы капли дружелюбия.

Я понял, что перегнул. На пирсе Кару все боялись. Причину я не выяснил, но стоило Каре цыкнуть, как самый пьяный докер трезвел на глазах. Я не слышал, чтобы Кара кого-то избил, вообще, хотя бы пальцем тронул, тем более странно, что авторитет у него был железный.

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты не подходил ко мне на людях! – примеряющие сказал я, росту в нем под два метра, веса, наверное, центнер, кулачищи, водку он после отрезания половины желудка не потребляет, вмажет так, что из одного морского инженера парочка получится, только размером поменьше. – Все знают, что ты вор, скажут, что Сэм снова с ворами связался.

– Это кто сказал, что я вор? – с вызовом спросил Кара. – Кто такое мог сказать?

– Ну, начальник мой сказал Годзинский! – вынужден был признать я.

– Да какой я вор? У меня всего три условные судимости! – горячился Кара.

Я с трудом его успокоил.

– Чего хотел? А то меня люди ждут.

Кара оценил Эллину красоту.

– Вдул ей?

– Я ей в отцы гожусь, – пожурил я его, не желая признавать, что думал об этом. – Так что за люди хотели меня видеть?

– Француз!

– О, как! Чего ему от меня надо?

Эстурген Колмотаев по прозвищу Француз контролировал всю теневую жизнь порта. Страшный человек. Ходили слухи про сад утопленников на морском дне. К ногам неугодного человека привязывали бетонный блок и живым скидывали в морскую впадину. На дне покойника раздували газы, но плита не давала всплыть. Так покойники и стояли рядами. Говорят, что там же находился и один из пропавших без вести генеральных капитанов порта.

– Француз спрашивал про убитого япошку.

– Ему то какой интерес? Он же француз! – не смог я сдержать своего удивления.

– Не скажи. Что-то тут не чисто.

С этим утверждением трудно было не согласиться.

– Но я то тут при чем? Я с Шикакой пару раз прошвырнулся по порту, да пообедали разок вместе.

– Не скажи. Косоглазые жрать с кем попало за один стол не сядут.

С этим я готов был поспорить. Не знаю, как остальные японцы, а Шикако оказался непритязательным к еде. Поставил поднос и ел все блюда одновременно, не обращая внимания на окружающих.

Кара меня удивил, когда заговорщицки огляделся по сторонам и изменившимся голосом проговорил на полном серьезе:

– Сэм, убийство япошки только повод.

– Для чего?

– Для экзекуции.

Он так и сказал. Для экзекуции.

– Как думаешь, его наши завалили? – спрашивает.

– Кто наши? Воры?

– Ты что сдурел? На фига нам кого-то валить? Бери выше. Особый отдел.

– С каких пор особый отдел для тебя стал своим?

– Что ты этим хочешь сказать? Что я стучу?