Бубен
Шрифт:
В безмолвную тишину ночи стали проникать звуки военных рожков, и где-то со стороны ворот послышался топот копыт небольшого отряда. Когда все смолкло, в покоях лугаля раздались шаги. Слуги открыли тяжелую дверь перед своим господином, и Саргон осторожно вошел в комнату, предупрежденный о высоком визите.
– Почему достойнейший страж коротает свою ночь у меня на скамье, а не в храме моей дочери? Что заставило вас отступить от своих обязанностей и прийти ко мне в столь поздний час?
Саргон явно был недоволен ночным визитом. Сегодня днем во дворец привезли новых рабынь, и
– Она не хочет умирать, повелитель.
Брови лугаля сдвинулись в одну линию.
– Что значит «не хочет»?! Разве мы так ставим вопрос?!
Старик вздохнул.
– Пуаби входит в самую прекрасную пору своей жизни. Ее красота и тело расцвели, и она хочет познать жизнь.
Лицо лугаля стало мертвенно бледным. Он перешел на шепот, что свидетельствовало о крайней степени раздражения господина:
– Разве ее жизнь стоит моих сил, потраченных на завоевание этого царства? Сколько раз я готов был положить свою жизнь под топор Судьбы? А сколько жизней моих воинов было отдано? Десятки тысяч! И эта девочка смеет мне говорить о жизни?!
Старик молчал, и Саргон, понемногу успокоившись, поинтересовался:
– Что вы намерены предпринять как Наставник, готовивший богиню Луны к ее великой миссии?
Старик склонил голову перед господином и тихо сказал:
– Я намерен сделать все, чтобы богиня смогла исполнить свой долг. Похороны состоятся через четыре дня. Я хотел начать подготовку, но мне нужно ваше одобрение.
Саргон махнул рукой. Это означало, что аудиенция окончена и старик может уходить.
– Вы его получили! Можете приступать к подготовке похорон. Но знайте, это должны быть самые зрелищные похороны, какие когда-либо видел этот народ.
Старик выпрямился и с едва уловимым сарказмом в голосе, медленно растягивая слова, сказал:
– Ваша мудрость будет утешением для Пуаби. Она примет ваше решение с покорностью и с гордостью, что исполняет свой священный долг.
У Срагона потеплело на сердце от таких слов, но все же напряжение этой встречи не ушло. Вечер был безвозвратно потерян для любовных услад, и Саргон приказал, чтобы ему постелили в саду, возле ручья.
Слушая журчание воды, он понемногу успокаивался и засыпал. Страхи покинули его, и душа высоко вспорхнула над дивными растениями, цветущими только здесь, в саду правителя Шумера.
7
Безмятежный сон лугаля продлился недолго. Не прошло и часа, как на залитой лунным светом тропинке появилась энту – старая жрица. Она тронула рукой плечо лугаля, и тот мгновенно вскочил на ноги.
– Что ты здесь делаешь?! Я не звал тебя!
Энту усмехнулась:
– А ты бы позвал! Благодари богов, что я сама пришла к тебе. Завтра могло быть уже поздно.
Лугаль понемногу приходил в себя, но им овладела тревога:
– Что поздно?
– Завтра к вечеру ты бы уже не смог остановить бунт жрецов, а наутро твою голову повесили бы на воротах!
– Тогда
Энту сверкнула глазами. Как можно быть таким глупым, когда находишься у власти!
– Сегодня ты отпустил Наставника. Этот старик хитер, и тебе впору ждать неприятностей.
– Как старик может навредить мне, энту?! Он занимается лишь тем, что проводит все свое время с Пуаби. Он годен лишь на то, чтобы нянчиться с девчонками, а ты говоришь, что он опасен.
Энту села возле ручья и зачерпнула рукой прозрачную звонкую воду.
– Вспомни, лугаль, кто посоветовал тебе сделать твою старшую дочь главной жрицей храма Иннанны?
Лугаль лишь пожал плечами и присел рядом с энту.
– Это был хороший совет. Вся власть таким образом оказалась в моих руках. Чужие семьи не владеют больше духовной властью. Моя кровь занимает все ответственные посты в этом неспокойном государстве. Только под неусыпным контролем я смогу удерживать трон лугалей.
Энту бесила непонятливость повелителя, но она терпеливо вела свой разговор:
– Старый жрец посоветовал тебе сделать твою дочь жрицей Луны.
Лугаль кивнул.
– Да, это так.
– Как ты думаешь, он знал о древнем ритуале совокупления правителя и жрицы, Солнца и Луны, от союза которых рождаются полубоги?
Лугаль задумался.
– Наверное, знал.
– И посоветовал тебе пройти этот ритуал и пасть в глазах всего народа? Сколько бы ты смог править после этого?
Лицо лугаля стало серым от гнева.
– Но зачем?! Ты думаешь, что старик подкуплен кланом Загесси?
Энту сидела с неподвижным лицом, обращенным к Луне.
– Он не подкуплен родственниками Загесси. Ты убил всех Загесси. Кроме одного. Этот жрец был отцом Загесси.
У лугаля перехватило дыхание. Оправившись, он спросил – и вопрос его не предвещал ничего хорошего для энту:
– Ты знала, что он отец Загесси, но позволила мне отдать свою дочь ему на воспитание?!
Энту взяла руку лугаля и сказала вкрадчивым голосом:
– Я узнала об этом слишком поздно. И ты не можешь винить меня в том, что случилось.
Лугаль согласился.
– Но как же тебе удалось узнать?
– Месяц назад я видела, как Наставник руководит очисткой стены для новой росписи, которую готовили к совершеннолетию Пуаби. Я стояла за колонной, и он не мог видеть меня. Старик отослал рабочих, когда был снят один слой штукатурки. Под нею была старая роспись. Был изображен бывший правитель Шумера на ступенях храма в ночь новолуния. Старик припал губами к изображению и прошептал тогда: «Я предал тебя, мой мальчик. Меня не было с тобою в день твоей смерти».
Лугаль высвободил свою руку и тихо спросил энту:
– И что же мне теперь делать?
Энту снова зачерпнула воды и омыла лицо. Потом прислушалась к какому-то шороху в саду и повернулась к лугалю. Усталым голосом она сказала:
– Ты уже ничего не сможешь поделать.
Гнев лугаля разгорался с новой силой:
– Это еще почему?!
Энту рассмеялась, показывая рукой в сторону удаляющегося шороха.
– Потому что он слышал наш разговор! У тебя плохая охрана, Лугаль!