Будь моей няней
Шрифт:
Сейчас мои мысли заняла Розамунда, которая в задумчивости раздражающе постукивала ложечкой по стенкам чашки. Я поморщилась и отодвинула от нее кофейную посуду, чтобы прекратить назойливый звук. И Розамунда, очнувшись, выпалила:
– Я уже ненавижу эту работу!
Глава 3
Любопытство сгубило кошку
Как оказалось, приятельницу с каждым днем все больше раздражали побочные явления от работы с ятарином: постоянная пыль, забивавшаяся в слизистые и покрывавшая руки до локтей плотным слоем, рутинность процесса – девушкой Розамунда была живой и подвижной. Но это все ничего, если бы…
– Эта вонь! Сначала я не обращала
Когда ятарин в процессе переработки плавили, то, кроме самой расплавленной массы, получались ятариновая кислота и масло, при этом выделялся газ с едким запахом протухших яиц. Но и само масло издавало такой дымно-дегтярный, смолистый душок, похожий на запах дубленой кожи. Если нюхать его иногда, малыми дозами, то ничего особенного, первый раз может даже понравиться. Но изо дня в день находиться в такой вонище по нескольку часов – на любителя.
Тут я Розамунду понимала, даже сочувствовала ей. Особенно из-за вонючих газов. Я-то перемещалась с места на место по всей фабрике и могла избежать этого хоть иногда, у нее такой возможности не было.
Розамунда еще какое-то время распиналась, как ее мутит от этих запахов, так, что стало подташнивать уже меня.
– Ладно, хватит, я поняла! Но почему именно гувернанткой? У тебя есть опыт?
– Конечно! У меня же две младшие сестры! – воскликнула подруга.
Да, это я знала, как и то, что Розамунда единственная, кто хорошо зарабатывал из их семьи. Ее отец получил травму и перебивался случайными заработками, на матери лежало все хозяйство и четыре дочери, две из которых были еще малы, чтобы работать, вот мать и подрабатывала дома частными заказами как прачка и швея, но это были те же небольшие и непостоянные деньги. Старшая из сестер была замужем, и муж держал ее в черном теле, все деньги от небольшого заработка были у него, а она постоянно беременела и сидела с детьми дома – их у них было уже пятеро. И помочь родным она была не в силах, ей бы кто помог. Семья и помогала – за счет Розамунды, естественно, отдавая часть присылаемых ею денег еще и старшей дочери.
Поэтому вопрос оплаты для Розамунды стоял остро. Она даже предлагала мне сэкономить и снять квартиру на двоих. Но я отказалась, пара десятков сэкономленных тинов [1] не стоила личного комфорта.
– Граф с каждой уволенной гувернанткой увеличивает размер оплаты, словно надеясь, что из-за этого они будут держаться за место бульдожьей хваткой. Начинал он с трехсот тинов, сейчас оклад уже повышен до тысячи в месяц!
Ого, я чуть неприлично не присвистнула! Розамунда получала сто пятьдесят тинов, и это были хорошие деньги; я как технолог – двести пятьдесят тинов. Неужели за тысячу тинов не нашлось профессионала, который мог бы справиться с тремя девочками? Это же всего лишь дети!
1
Тин – денежная единица. – Здесь и далее примеч. авт.
– Но ведь гувернантка – это не просто няня, – возразила я. – Это учительница, наставница, воспитательница. Она обучает наукам и языкам, светским манерам и танцам, рукоделию и рисованию. Да легче сказать, чего она не должна знать – нет такого! Я видела в столице требования для гувернанток – это какое-то идеальное существо, кладезь всех достоинств без пороков.
– Имма, – снисходительно посмотрела на меня Розамунда, – такие гувернантки сами выбирают себе хозяев. Им нет нужды тратить свои силы и время на невоспитанных девиц, не желающих оценить и отдать должное кладу, который им достанется.
– А сколько им? – запамятовала я, хотя вроде не раз слышала.
– Старшей почти восемнадцать, она поступила в академию только в этом году. Средней одиннадцать, младшей семь. Как видишь, не маленькие.
– Да, – покачала я головой. – Но почему ты думаешь, что справишься там, где не справились другие?
– Есть у меня пара своих секретов, – подмигнула Розамунда. – Я в этом слишком заинтересована – это главный стимул найти с девчонками общий язык. Высокая оплата, жизнь в графском доме со всеми привилегиями, хорошие знакомства и почет в обществе… Представляешь, какая у меня будет репутация после удачной работы там? Да меня с руками и ногами оторвут. Карьера дорогой гувернантки обеспечена и без длинного рекомендательного списка. Одно упоминание о работе у графа Мармелайда откроет для меня все двери! А может, даже жениха себе среди его гостей найду. Чем богиня не шутит, – вовсю размечталась Розамунда, как будто уже устроилась.
Я пожала плечами. Согласна, перспективы вырисовываются радужные. Одна проблема – претворить план в жизнь.
И вот теперь подруге понадобилась моральная поддержка.
– Но как ты себе представляешь наш визит туда вдвоем? Как ты это объяснишь?
– Да никак, меня же не сам граф у дверей встретит. А экономка, тетушка Ливия. С ней я уже подружилась. Она проводит к графу, а ты подождешь там, где она тебе укажет. Мы все равно с черного входа войдем, нас никто и не увидит, – пожала плечами Розамунда.
И я зачем-то пошла у нее на поводу. Повлияли ли ее долгие уговоры и нытье или любопытство – не знаю. Или все вместе. Все-таки наша жизнь здесь была довольно скучна и однообразна. Но в выходной делать было все равно нечего, и я пошла за компанию с подругой.
Розамунде хватило ума пока не увольняться с работы, а сначала сходить попытать счастья в выходной день. А потом уже и уволиться при положительном раскладе.
– Красивый дом! – озираясь, оценила я место, куда мы пришли.
Глава 4
Неожиданные впечатления
Внушительный, но без излишней помпезности желтый особняк производил впечатление светлого уютного дома, поскольку весь фасад его занимали огромные окна, сейчас открытые настежь любопытному светилу и легкому ветерку. Стены дома были спрятаны под благоухающими цветущими плетистыми розами. С одной стороны дома находилась закрытая стеклянная веранда, а с другой – открытая терраса, и та и другая утопали в зелени. Казалось, в таком доме нет места злым духам, только свет, мир и покой могут царить в этих стенах.
Вокруг благоухал ухоженный сад, среди деревьев которого хорошо бы поваляться на лежаке, лениво наблюдая полет и жужжание шмеля. Лучи светила ласкают лицо, шелест веток деревьев от ветра убаюкивает, веки прикрываются…
И тут раздался громкий визг, резко выдернувший меня из дремы, в которую я погрузилась. Было ощущение, словно уши насквозь проткнули спицей. А потом вопль во все горло:
– Отдай! Мое! Мое, отдай!
Мы с Розамундой одновременно вздрогнули и переглянулись. Я послала ей сочувственный взгляд. Она вздохнула и решительно направилась вперед.