Будь моей парой
Шрифт:
А даже если и нет, она не будет участвовать в оговоре.
– Нет?!
– нахмурился офицер.
– Тише, тише, - замахал руками адвокат.
– Я уверен, девушка просто не так выразилась. Дженнифер, вы не понимаете...
– Я так выразилась, - голос дрожал от ярости, не от страха.
– Я не буду лжесвидетельствовать. А если вы попробуете на меня давить, расскажу о нашем разговоре в суде присяжным.
– И кто тебе поверит?
– насмешливо хмыкнул коп.
– Тогда газетчикам!
–
– Им это понравится.
По тому, как помрачнело лицо офицера Дженни поняла, что попала в цель.
– И я требую другого адвоката.
– У вас нет права на смену защитника.
– Значит обойдусь без него, - она встала, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть в крысиное личико.
– Вы, как вас там? Голдмен, да? Вы уволены.
Мужчины переглянулись.
– Ладно, Джон, - лениво протянул офицер.
– Пойду закрою ее в карцере. Пусть подумает над своим поведением. Готов спорить, через пару дней она станет хорошей девочкой.
ГЛАВА 6
Мосластая охранница отперла дверь и подпихнула Дженни сзади.
– Давай, красотка, вот твой императорский люкс на сегодня, - она хохотнула над своей немудреной шуткой.
Заглянув внутрь, девушка отшатнулась. Крохотное помещение с затхлым, воняющим нужником воздухом. Из мебели - только рассохшийся табурет. Закрытое решеткой окно под потолком, размером с ладонь почти не давало света, а влага на стенах неприятно напоминала слизь.
– Я не хочу!
– Куда ты денешься? Нечего было бузить, - женщина силой втолкнула Дженни внутрь и захлопнул дверь. Девушка немедленно замолотила по обитому железом дереву кулаками и ногами.
– Откройте! Вы не имеете права! Я ничего не сделала.
– Начальству виднее, - отозвался глумливый голос с той стороны, и послышались удаляющиеся шаги
Девушка обмякла, навалившись на дверь. Отчаяние, которому она последние сутки яростно сопротивлялась, снова заговорило, вливая в душу яд самых черных и безнадежных мыслей, лишая сил к сопротивлению.
А где-то внутри на одной тоскливой жалобной ноте звучал волчий вой. Впервые в жизни Дженни услышала свою волчицу так отчетливо. Зверь рычал и скулил, требуя свободы. Волчице не нравилось тесное, слишком маленькое помещение, похожее на склеп. Не нравилась запертая дверь, ощущение несвободы. Вырваться, разметать, разор-р-рвать!
– Заткнись!
– осадила ее Дженни.
– Не смей!
Та затихла, притаилась тенью где-то в глубинах души. Неприрученная, чужая, непокорная до конца даже своей человеческой половине.
Дженни прижалась горящим лбом к железному листу. Страх волчицы успокоил, помог собраться с силами, вынырнуть из омута беспросветного отчаяния.
Да, у нее больше нет
Достоинство. Гордость. Самоуважение. И много-много фамильного упрямства.
Не так уж и мало, если подумать.
– Все будет хорошо, - хрипло прошептала девушка, цепляясь за эти слова, как за последнюю соломинку.
– Ты сильная, Дженни, ты справишься. Ты что-нибудь придумаешь.
Придумает. Обязательно придумает. Завтра.
Она опустилась на табурет и уставилась перед собой глазами, полными непролитых слез. Хотелось разрыдаться, по-детски выплакать отчаяние, страх перед будущим, горькую обиду на несправедливость мира. Но незримая плотина в душе не давала пролиться слезам.
Так Дженни и сидела молча, съежившись. Пока не уснула.
***
Проснулась она от лязга засова. Вскинула голову и застонала от боли. Все мышцы затекли и теперь отчаянно болели, а в голове ощущалась неприятная тяжесть, будто с похмелья.
Дверь распахнулась, на пороге стояла охранница. Не вчерашняя - новая. Пухлая, розовощекая и низкорослая. В руках женщины был поднос с железной миской и кружкой.
– Обед, - жизнерадостно объявила она.
В миске оказалась серая каша - несоленая и отчего-то воняющая рыбой, а в кружке жидкий чай.
– Долго меня будут здесь держать?
– мрачно спросила девушка, ковыряя ложкой неаппетитное месиво.
Охранница развела руками.
– Это уж как начальство решит. Обычно-то за драки на пару дней сажают, не больше, если не покалечила никого.
– Я не дралась!
Та только плечами пожала.
– Значит, на охранника напала. Просто так в карцер никого не запирают.
Слова охранницы сработали как волшебный переключатель. Помогли отвлечься от бестолковой жалости к себе, подсказали как нужно действовать. Следующие несколько часов Дженни отчаянно вспоминала все, что знала о пеницитарной системе Империи. Вспомнить удалось до обидного мало. Главное правило, которое зазубрил любой подданный его демонического величества: в случае проблем с законом следует вызывать адвоката. Если денег на личного адвоката нет, государство даст муниципального.
Но кое-какие обрывки знаний у Дженни все же были, не зря она одно время любила читать детективы.
– Я хочу связаться с родными, - сказала девушка, когда сменщица толстухи принесла очередную порцию серой каши.
– По закону мне обязаны предоставить возможность отправить сообщение!
Пусть клан отвернулся от нее, пусть от Чарли и Вэл нет никаких вестей, но есть мама. Мама поможет и поддержит всегда. Дженни не хотела к ней обращаться. До последнего надеялась, что получится все скрыть и справиться самой. Но молчать и дальше, рискуя свободой, глупо.