Будь моей жертвой
Шрифт:
Олеся тщетно вспоминала, чем она провинилась перед приятельницей. Они никогда не были особо близки, но и не прекращали отношений. В школьные годы Олеся, как могла, помогала Жанне влиться в компанию – видела, как тяжело той одной. Ну а потом пошло-поехало; и спустя годы они всё так же общались.
Да что нужно сделать, чтобы сотворить такое?! А где тогда лысоватый водитель? Или он действительно вез её в офис киностудии, а Жанна как-то перехватила их по пути? Ерунда, не бывает такого!
А остальное будто бывает…
– Ты меня всегда раздражала, –
Она скосила взгляд полный ненависти на замершую Олесю.
– Если я тебе противна, зачем ты мне помогала? – пролепетала та.
– Мне в кайф наблюдать за тем, как ты приползаешь ко мне на коленях ради каких-то копеек. Как ты жалуешься на свою судьбишку в то время, когда я процветаю.
Жанна хохотнула.
– Ты сама организовала… это? – Олеся не знала, как назвать то, что происходило. Бред, помешательство, кошмарный сон?
– Нет.
Жанна замолчала. Выговорившись, она нахмурилась, свела тонкие брови и руль крутила со всей злостью, будто он был в чем-то виновен.
– Ты едешь меня убивать?
– Замолкни.
Олеся опустила взгляд.
Внедорожник долго сворачивал и петлял по неприметным тропам, а то и вовсе разрезая поля. Когда справа показалась высокая бетонная стена зеленого цвета, Олеся не сомневалась – им туда. Они остановились. Жанна ткнула пальцем в их сторону приоткрытых ворот.
– Пошла.
Дрожащие пальцы не сразу справились с дверью. Из салона Олеся вывалилась кулем, еле устояла на негнущихся ногах. А может, попасть под пулю? Да пускай её застрелят! И кошмар кончится.
Но Олеся была слишком труслива, чтобы умереть.
– Куда дальше? – спросила без надежды на ответ.
– Поймешь.
Жанна, перегнувшись через пассажирское сидение, закрыла дверь. Внедорожник унесся вдаль, взмыв за собою столб пыли. Олесю окатило до головы, впрочем, хуже выглядеть она уже не могла.
Появился соблазн не подчиниться приказу. Но куда бы она делась? Находится черт знает где, а чокнутая приятельница явно дала понять – живой Олеся не уйдет. Придется принять её правила игры.
В щелку, настолько узкую, что и ребенку не протиснуться, влезть в ватнике оказалось непосильным трудом. Но открыть ворота тоже не получалось – застряли. Олеся стянула ватник. Стуча зубами от холода и оцарапав живот краем ворот, она влезла. Ватник втянула за собою.
Складские ангары или что-то такое. Пять длиннющих двухэтажных строений с воротами-входом, с крошечными форточками вместо окон. Территория была давно заброшена. На решетках рыжела ржавчина. Высились груды мусора, ангары смотрели выбитыми
Показалось, будто скрипит металл.
– Не паникуй, – скорее попросила, чем убедила себя Олеся, обхватив плечи руками.
На неё то ли охотятся, то ли уже загнали в сети. Скорее второе. У Жанны пистолет; она умчалась, но способна вернуться в любую минуту. Водитель заодно с ней? Наверное, да. Неспроста он дал воду, после которой Олеся впала в беспамятство. И когда услыхал про пропажу сумки – начал так сладко петь о том, как забронирует номер на свое имя. Зачем рядовому трудяге стараться ради какой-то девчонки? Его дело маленькое – отвезти.
Кошмар! Какая же она дура! А ведь поверила в каждое слово, причем безоговорочно. Другая бы и не поехала ни на какой сомнительный кастинг, а она рванула, ничем не защитив себя.
Ладно, некогда распускать сопли. Покопавшись в куче строительного мусора, Олеся отрыла кусок железной трубы. Невесть какое, но оружие. Вытаскивая его, она разодрала кожу и окончательно перемазалась. А труба всё не поддавалась; выглядывала словно в насмешку. Ну что ж ты медлишь, бери!
Ладони онемели, ссадины жгло, а труба не сдвинулась и на сантиметр. Олеся оставила бесполезные попытки и, огибая склады, двинулась к дальней стороне забора. Ничего более-менее ценного она так и не нашла. Или погребенное под грудой хлама, или бесполезное. Не покидало ощущение присутствия. Кажется, расслабишься, прекратишь оборачиваться – и за спиной появится некто. Чей-то взгляд прожигал лопатки.
И тут Олеся увидела его! Он стоял лицом к ней, смотрел кошачьими глазами и блестел матовым боком. «Мерседес». Тот самый, который забирал её с вокзала. Чертовски красивый и невероятно дорогой. Олеся бежала к нему в слепой вере незнамо на что, спотыкаясь на камнях. Надавила на ручку, и дверь распахнулась.
Где же ключи?
Олеся не умела водить, но чему там учиться. Один руль, пара педалей, ручка переключения скоростей и несколько кнопочек на приборной панели. Разобралась бы на месте, справилась бы, ехала бы медленно. Слишком много «бы». А по факту – пустой бардачок, вычищенный салон и початая бутылка минеральной воды, закатившаяся под сидение. Пить из неё Олеся не рискнула, пусть в горле и пересохло.
Без ключей машину не завести – это она понимала абсолютно точно.
В «Мерседесе» поселился холод. Аромат одеколона выветрился, оставив лишь горьковатый отголосок. Олеся щелкнула кнопкой блокировки, закрылась от внешнего мира за тонким слоем металла. И только потом она заметила, что снаружи «дворниками» к стеклу приложен лист бумаги. Написано было криво, будто в спешке.
«Назад дороги нет. Кровь с твоих рук ничем не отмыть.
P.S. Загляни под дно».
Олеся неторопливо, точно в замедленной съемке, опустилась на колени. Под «Мерседесом» лежал ключ. Но крупный, как от входного замка, а не маленький автомобильный. Олеся дотянулась до него. К ключу крепилась бирка без надписи. К какой двери он подойдет?