Будь моей
Шрифт:
— Приходи к нам на днях на обед, — сказал маркиз, к которому снова вернулось хорошее настроение. — Или, может быть, завтра, на второй завтрак? Кстати, мы пригласили Инессу. Составишь нам компанию?
— Если придет очаровательная Инесса, я наверняка приду, — ответил художник, при этом улыбаясь Кэти. Он протянул руку, и она пожала ее тонкими пальцами, ощутив крепкое рукопожатие его теплой руки. — И я буду очень счастлив так скоро встретиться с тобой снова, Кэти. Очень счастлив!
Ее сердце затрепетало
— По-моему, Себастьяну очень повезло!
— По-моему, он очень милый, — мягко сказала Кэти мужу, когда Болтон спустился по ступеням террасы.
Себастьян взглянул на нее, и его глаза сверкнули.
— Сколько знакомых мужчин, Кэти, ты могла бы назвать «очень милыми»? — поинтересовался он.
Она немного подумала.
— Ты имеешь в виду просто «очень милыми»? — наконец спросила она. — Или «милыми» в каком-то особенном смысле?
— «Милыми» в особенном смысле, — ответил он. — Не «милыми, как отец», или «милыми, как кузен», или даже «милыми», как близкий друг… конечно, противоположного пола! Но милыми, которые нравятся, привлекают тебя как мужчины, красивы и кого ты захочешь увидеть снова. Сколько твоих знакомых мужчин относятся к этой категории?
Кэти задумчиво посмотрела на него. Внезапно она покраснела и немного смутилась:
— По-моему, у меня не было таких знакомых, если не считать…
— Да? — мягко спросил он.
— Ну, если не считать тебя. И… и мистера Болтона!
— Значит, тебе очень хочется снова увидеть Роберта Болтона! — Его темно-синие глаза вмиг превратились в темно-синие щелочки.
Кэти принялась разглядывать изящные кончики собственных ногтей.
— Я не стала бы переживать, если бы никогда снова не увидела Роберта Болтона, — сказала она, как будто это было нечто само собой разумеющимся. — И с какой стати? Когда я просто считаю его «милым»?
— Но я твой муж, а меня ты тоже считаешь «милым»!
— О! — Она отвернулась, внезапно почувствовав раздражение. Несправедливо так ее изводить, когда он сам хотел быть для нее только «милым»! Если бы она вдруг сказала ему, что любит его и давно уже считает не только «милым», что бы он сделал?! Как бы отреагировал?
Наверное, принял бы холодный, высокомерный вид и напомнил ей об условиях, на которых они поженились. Напомнил бы о «сделке», которую они заключили!
Она вздрогнула, вспомнив, как исказилось лицо Себастьяна, когда Роберт Болтон напомнил ему о его первом браке.
Званый второй завтрак, который состоялся на следующий день, прошел вполне успешно. Хотя Кэти впервые в жизни выступала в роли хозяйки дома.
Конечно, ей не пришлось заниматься собственно его приготовлением, и каждое блюдо, которое подавали, было для нее таким же сюрпризом, как и для гостей. Она не занималась
Инесса была свежа, словно орхидея, которую только что развернули и вынули из целлофана. На ней было сине-лиловое платье и такие же сине-лиловые туфли из замши. Столь тонких чулок Кэти еще никогда не приходилось видеть, поразило ее и то, что бриллиантовый браслет красовался не только на изящном левом запястье Инессы, — точно такой же украшал ее стройную правую лодыжку. И еще бриллиантовые серьги в форме цветов — они сверкали так же, как ее огромные темные глаза, красоту которых подчеркивал экзотический макияж.
Кэти показалось, что украшений и косметики, пожалуй, слишком много, тем не менее, она была уверена, что еще не видела более красивой девушки. По сравнению с ней юная маркиза де Барратейра казалась себе скучной и заурядной. Ее платье было зеленое, как мох, а уши украшали простые жемчужные сережки. Кэти не надела других украшений, если не считать обручального кольца, которое сверкало синим огнем, оттеняя белизну руки.
За завтраком Роберт Болтон смотрел на Кэти с нескрываемым восхищением. А потом вдруг сказал ей, что когда-нибудь попросит у ее мужа разрешения написать ее портрет. Такой цвет лица надо было обязательно запечатлеть на полотне, и он хотел создать изображение Кэти, которое войдет в коллекцию женских портретов, принадлежащих маркизу. Все изображенные на портретах женщины были членами семьи Барратейра, и Кэти стала одной из них. Естественно, там следовало повесить и ее портрет.
— В Длинной галерее Квинта-де-Барратейра, — сказал Болтон. — Это очень известная галерея. Ты уже видела дом в Лиссабоне?
— Нет, но, наверное, скоро увижу. Себастьян хочет кое-что переделать в одном из крыльев дома, и мы решим, что именно, после… медового месяца!
— Мне очень жаль, что я помешал молодоженам, — мягко сказал художник.
Кэти улыбнулась, пытаясь скрыть собственное смущение.
— Вообще-то мой отец неожиданно умер накануне нашей свадьбы, и это сильно… все расстроило, — призналась она. — То есть я очень расстроилась.
— Разумеется, — пробормотал Болтон. Но его глаза странно вспыхнули. — Однако горе переносить легче, если тебе сочувствуют, и я уверен, что Себастьян помог тебе прийти в себя. Вероятно, это сблизило вас еще больше.
Кэти вспомнила ту ночь, когда Себастьян не только отнес ее на руках к ней в комнату, но и сидел возле ее кровати, думая, что Кэти заснула. Он держал ее за руку, и она чувствовала, что он смотрит на нее… очень нежно и понимающе, она в этом не сомневалась, хотя лежала с закрытыми глазами.