Будь моим гостем
Шрифт:
– Хорошо, – ответил Кип машинально. – Послушай, Нэнси, я очень тебе обязан. Я имею в виду… Спасибо.
– Не стоит благодарности, – вежливо ответила Нэнси.
Что происходило у нее в голове? Она никогда ничего не делала случайно, все ее ответы были упорядочены и целенаправлены, они просто появлялись не из тех щелей, наподобие того, как бывает с автоматом, когда вы бросаете деньги, чтобы получить леденец, а в ответ – жевательная резинка. Кип знал, что было с ней не так, по крайней мере он знал, как это называется. Но наименование – это ведь только ярлык, полезный для идентификации и для сокрытия невежества.
Но что это такое на самом деле? Что может засесть у вас в голове и изменить все вокруг таким образом, что то, что случается с вами, или то, что вы делаете, подобно непереводимой фразе на иностранном языке?
– Кип, что ты теперь думаешь по поводу жизни вообще? – спросила Анжелика.
Он тупо посмотрел на нее.
– Жизнь вообще?
– Твоего дела и твоей работы, – сказала она.
Из ее тона было ясно, что она имела в виду совершенно другое.
– Я не знаю, – ответил он медленно. Он все еще ощущал эту странную пустоту внутри и чем больше он пытался определить ее каким-нибудь иным способом, тем более настойчиво это ощущение напоминало ему пустой дом: пустота, в которой вы ожидаете найти знакомый стол, или стул, или лампу.
– Я предполагаю, что теперь я могу делать все, что я захочу… Может, я снова вернусь в школу. Вечернюю.
– Чтобы таким образом получить степень, потребуется много времени.
Он удивился.
– Да? – а затем сказал: – Ах, ты имеешь в виду правоведение. Забавно, я даже не подумал об этом.
– Хорошо, а что же еще?
– Существует масса вещей, которые я раньше не считал нужным вносить в свои планы. Психопатология, социология, сравнительная литература и этот курс по истории кино… Меня не интересует правоведение, у меня нет на него времени. Я делаю свой выбор слишком поздно.
– Но ты все равно можешь заняться им, Кип. Мой босс сдал экзамен на звание адвоката, когда ему было сорок лет! Если ты сильно захочешь…
– Но в этом-то все и дело, – ответил Кип. – Я не хочу.
– Ты не хочешь?
– Нет. Возможно, меня подтолкнуло к юриспруденции какое-то из детских впечатлений. Поклонение герою. Мой дядя Остин был довольно известным судебным юристом. Помнишь, это тот, о котором я тебе говорил.
– Тот, который упал с лестницы, – произнесла Анжелика невыразительно.
– Да, он… Ох-хо-хо.
– Что случилось?
Кип дважды моргнул, прежде чем смог опять сфокусировать глаза.
– А ничего, за исключением того, что я сейчас припомнил. Именно после того, как дядя Остин упал с лестницы, у меня появилось огромное неудержимое желание стать юристом. Сразу после того, прямо в этот же день. Я помню, что я почувствовал все благородство этого желания – вроде я собираюсь подхватить знамя, которое он выронил… Господи боже!
– Я не понимаю, – сказала Анжелика.
Он посмотрел на ее хорошенькое, нетерпеливое личико и на замороженное лицо Нэнси.
– Предположим, когда дядя Остин умер, вся банда его духов переместилась в меня. О, Господи, неужели так появляются все юристы? Я всегда раздумывал над этим… В тот год мне было, наверное, лет четырнадцать. А затем на протяжении восьми лет… подождите минутку, я должен подумать.
Он сжал виски, затем продолжил.
– Единственное объяснение, которое имеет смысл, – то, что такое случается
Его глаза расширились. Он непроизвольно глянул на Нэнси, затем покачал головой.
– Нет, этого не может быть. Это означало бы, что они есть в каждом из нас – тогда дела совсем плохи. В любом случае, через восемь лет… нет, скажем, через шесть, или семь… я помню что майор говорил о том, как долго пришлось им приводить меня в норму… – Он скорчил гримасу. – Скажем, через шесть лет, значит мне уже было двадцать и это был год, когда я впервые серьезно влюбился. Можно спорить, что это знаменует другой уровень, не менее важный, чем юность. В любом случае, теперь я понимаю все это именно таким образом. Столкновение групп, первая команда духов уходит или ее вышвыривают, и тогда появляется другая. Вопрос в том…
– Скажи, что ты собирался сказать перед этим, – перебила его Нэнси. – Это было нечто обо мне?
– Нет, не о тебе, Нэнси. Мне пришла в голову ужасная мысль: что, если все происходит наоборот?! Что, если это вселение новых жильцов служит причиной всего: и кожных болезней, и эмоциональных срывов, и так далее. Вселение, а не выселение! Но я надеюсь, черт побери, что это просто дикая мысль, за которой ничего нет, потому что… О, нет! Только не это!!
Анжелика вскочила и сделала шаг к нему. Обе девушки уставились на него, и в их взорах читался вопрос. Кип уже не смотрел на плечо, но все равно слышал тоненькие голоса, бормотавшие и пищащие на нем – это напомнило ему мышиную возню за стенкой дома.
– Семеро, – обреченно произнес Кип. – Уже другие.
4
– Ты обнаружил что-нибудь? – спросила Анжелика.
Кип закончил наливать третью чашку кофе и поставил ее на поднос.
– Кое-что, – ответил он. – Не очень много. Он поискал глазами столовое серебро, нашел и взял по три предмета каждого вида. – Еда может остыть, пока мы донесем ее наверх.
– Да, но ведь ты не хочешь съесть все это здесь, внизу?
Он посмотрел на спины двух поваров, на девушку, готовящую салаты, на официантку – все они столпились на другом конце кухни.
– Нет. Полагаю, что нет. Итак, яйца, тосты, кофе, молоко… Да, как насчет чертова сухого завтрака для Нэнси? А, вижу, ты его взяла. Тогда пойдем.
С трудом придерживая плечом раскачивающиеся двери, ведущие в полупустую столовую, они вышли. Вчера вечером им показалось, что гостиница будет очевидным ответом на их проблемы. Как они обнаружили, карантин Кипа все еще продолжался – вообще непонятно было, отменяли его когда-нибудь, или нет. А в квартире Кипа для всех троих места не было. Они проехались по окраинам Лос-Анжелеса и стали просматривать списки комнат, пока не набрели на место, где были пустые апартаменты на третьем этаже. Все, что им надо было сделать затем – это взять ключ из ящичка за спиной ничего не замечающего администратора и подняться наверх.