Будь моим… оборотнем
Шрифт:
Сколько дней, месяцев или лет осталось до зимы? И какая в здешних краях осень, засушливая или дождевая? Если температура упадет до десяти градусов, как происходит у нас каждым сентябрем, то я замерзну в своих легких одежках. И ведь даже укрыться негде.
А после придёт зима. Ледяная красавица, во владениях которой не выжить одинокой путнице. Замерзнет вода, опадет листва, а на снегу будет невозможно спать. И это станет началом моей кончины.
Ладно, первоначальная цель такова: обжиться, а заодно поискать способы для возвращения домой. Какое-то воспоминание не давало покоя, но я никак
Кремовый бежал на два шага впереди, изредка оглядываясь. Я не отставала, хоть и изрядно вымоталась после первого же часа сомнительной прогулки. Нас окружали осины, березы и дубы. Были и другие деревья, непохожие на наши, с листиками в желтых прожилках или изогнутыми стволами. Колючие сучья лупили по свежим царапинам.
Меня свалила усталость. Голова закружилась, и я бессильно плюхнулась на землю.
– Больше не могу, – призналась волку.
Тот нахмурился, если зверь вообще умел хмуриться, но прилег в нескольких метрах от меня, прикрыл черные глаза.
Итак, что у нас есть? Буханка хлеба да котелок, в котором можно сварить настой из каких-нибудь трав, обозвав это постным супом. Сварить-то можно, да из чего? Да и не умру ли я от сего кулинарного шедевра? Вообще с готовкой у меня проблем никогда не было. Но одно дело – готовить из чего-то, хоть немного напоминающего пищу, а другое – из неизвестных растений, которые, к тому же, могут быть волшебными, и неизвестно, в чем это волшебство заключается. Или сразу умру или превращусь в лягушку какую-нибудь, а это во много раз страшнее. Или в волка.
– Ты, часом, не заколдованный принц?
Волк высунул розовый язык.
– Ну и ладно, – не шибко огорчилась я.
Воды тоже не имелось. И эта проблема пугала сильнее, чем возможность скопытиться от здешних растений. Сколько человек может протянуть без жидкости? День? Или неделю? Не помню, а жаль. Лучше б я так и сидела около того ручья. Какой толк в ходьбе незнамо куда? Почему же я не осталась?
Поздно метаться, деточка. Раньше думать нужно было.
По-моему, я уже накосячила везде, где только смогла. Осталась одна. Без одежды, вещей, документов. Без лекарств. Вспомнить о последнем заставила ссадина в локте, все сильнее набухающая и гноящаяся у краев. Кости-то при падении не сломала, но грязь занесла и отбила руку. По коже разливался лиловый синяк.
Медленно пережевывая кусочек хлеба, я обдумывала свое короткое путешествие с первых минут. Вот я очнулась на лугу, вот пришла в деревню.
Картинки сменялись быстро, детали сохранились, но не доставало чего-то важного. Того элемента, без которого не сложить мозаику. Действия, поступки, разговоры. Не то, не то, не то.
Вот знакомство с Ричардом, беготня по лесу, сновидения, разодранная щека. Краткие беседы, описание убитых людей.
Точно! Вот что я упустила!
Как я могла забыть о том мимолетном разговоре, когда Ричарда совершенно не удивило мой переход из одного мира в другой?
– Волшебники могут перемещаться! – так громко воскликнула я, что даже нежащийся на солнышке волк вздрогнул. – Если я найду сильного мага, то он… он… сможет вернуть меня домой.
Эта
Но как? Стоит ли высовываться из леса? И где мне искать колдунов? Как они выглядят?
Да и в горле пересохло. Поиски магов чуть откладываются.
– Не хочу тебя будить, но найти бы нам водички. Идем?
Мой верный четвероногий друг – если его можно так назвать – моментально вскочил и встряхнулся. Он был готов к путешествию. А я?
***
К речушке мы подошли, когда начало темнеть. Ещё робко, несмело, но небо серело, а солнце закатывалось за горизонт. Если бы волк не бежал так уверенно вперед, будто бы наизусть вызубрив маршрут, мы бы вообще ни за что не нашли её в лесных дебрях.
Красота завораживала. Лес расступился перед быстротекущей водой. На другом берегу вновь начиналась зеленая тьма, но до того берега плыть и плыть. Темно-коричневый песок шуршал под ногами. Я разулась, с наслаждением зарываясь в него пятками.
Вода, нагретая за день, не остыла, я скинула одежду и вошла в реку. Трижды нырнула с головой, пофыркивая и дрожа, вышла на песок. Отряхнулась что пес. И почувствовала себя посвежевшей. Мне захотелось экспериментировать. Накидать разной гадости в котелок и наблюдать за изменениями. А пить получившееся варево необязательно. Понюхаю – и хватит.
Я оставила Кремового за главного, а сама углубилась в лес, выискивая незнакомые кустики, обнюхивая налитые соком ягоды, собирая в пучки травинки и складывая те в котелок, временно ставший корзинкой. Пока мы шли, было не до отличий расцветки, поэтому казалось, будто все травы одинаковы. Нет. Здесь были и невысокие темно-оливковые травинки, и объемные коричневые ростки с бутонами нераскрывшихся цветков, и сухие веточки непонятных низкорослых растений.
Меня охватил настоящий азарт. Я ползала по земле, набирая всё подряд в пригоршню, складывала в кучку и радовалась как ребенок. Пока чуть не столкнулась носом с тоненьким деревцем. Нежно-голубого цвета.
Я аж тоненько взвыла от счастья. Неужели это то самое дерево, кору которого можно поджигать водой? Я метнулась к нему и попыталась отодрать первый слой, как учил Ричард, но ничего не вышло. Подковырнуть ножом тоже не удалось.
Хрупкое растение отказывалось резаться. Даже маленькие веточки не отрывались и лишь гнулись во все стороны, словно в издевку. Страстное желание узнать о чудном растении смешалось со злостью. Минут десять я, отбросив импровизированную корзинку, пыталась хоть как-то подобраться к разгадке тайны. Потом столько же унимала гнев. В очередной раз, когда пальцы уже исцарапались в кровь, я смогла надрезать кору ножом. Такое ощущение, что ей самой надоело сражаться, и она поддалась по собственной воле, лениво и нехотя. С новым приступом ругани оторвав кусочек, я нашла нужный мне второй слой. С ним, кстати, дела обстояли проще. А может, мне так только показалось. В любом случае, я, сжимая в кулаке лоскуток коры, сантиметров десять в длину, в предвкушении побежала к реке.