Будь моим парнем на лето, или стань моей девушкой навсегда
Шрифт:
— А не ты ли виноват в том, что произошло? А, Юрик? С какой стати тебе и твоему отпрыску помогать моей семье? Думаешь, что я закрою глаза на все, что творилось весь прошлый год? Нет, милый, этому не бывать. — Тёть Соня ткнула пальцем в грудную клетку старшего Алебьева и злобно улыбнулась. — Я вижу тебя насквозь.
— Похоже с возрастом тебе становится все хуже, — Юрий Петрович не отрывал взгляда от моей взбесившейся тёти, — маразм дело хреновое, Сонечка.
— Если мою племянницу ты можешь обвести вокруг пальца поддельной заботой, то меня
— Но…
Мама кшикнула, не дав мне договорить, и потянула к выходу.
— Я могу отвезти. — Подлил масла в огонь Алебьев, на что получил еще один удар, но уже в плечо и ладошкой.
— Ты останешься, Юрик, пока мы не разберемся, какого дьявола мне испоганили кафе. В очередной раз. Еще и племянницу чуть не зацепили. И не дай бог, ты окажешься причастным к брошенному кирпичу.
Глава 13. Полтергейст
Леся
Мама молча нарезает огурцы, пока я мою помидоры и ставлю перед ней. После того, как мы пришли в домик тёть Сони, она не обмолвилась и словом. Лишь попросила помочь с ужином. Меня же разрывало от любопытства и чувства вины. Хоть и не я кинула кирпич, все равно на душе было очень гадко. Самое скверное, что кроме меня в кафе больше никого не было. Ни девчонок, ни Влада.
— Мам, а что между тёть Соней и Юрием Петровичем? Почему она его так ненавидит?
Нарушаю тишину первой, потому что мозг не выдерживает потока вопросов по поводу Алебьевых. Почему тётушка так отчаянно пытается отгородить меня от общения с ними? Зачем бросается угрозами? Еще и кирпич… Все это так странно, что я хмурюсь.
— Лесь, она меня в подробности не посвящает. Насколько я знаю, у них с Юрием Петровичем давно контры. Делят территорию и клиентов. — Мама снова принимается за готовку, а я открываю холодильник и беру с полки пучок зелени.
— Можно ведь и дружно жить. На всех клиентов хватит. Здесь же очень много туристов.
— Ох, Лесенька, если бы все было так просто… — Мама вновь тяжело вздыхает. — Соня может ужиться с каждым, но если ее раз зацепить, то… сама видишь, что происходит. Она годами шла к тому, что сейчас имеет, пожертвовала семьей и личной жизнью. Думаешь, ей легко было вдали от нас?
Мамуля посмотрела на меня с какой-то жуткой печалькой в глазах.
— Поэтому сейчас она будет за свой бизнес глотки всем рвать.
— Не знаю, просто мне кажется, что Юрий Петрович не станет действовать так мелко.
Я взяла нож и доску. Принялась остервенело резать зелень, пока мама изучала меня. Хоть убейте, но мне не хотелось верить, что мужчина, который мне бескорыстно помог, мог подослать кого-то кинуть кирпич в витрину или сам намеренно шел за мной в тот день. Все это больше смахивало на
— Я тебя прекрасно понимаю, Леся. Мне тоже хочется верить, что в людях все же больше хорошего, чем плохого, но практика показывает обратное. Просто прими все, как есть.
— Думаешь, она злится на меня?
Перестаю орудовать ножом, а мама слегка улыбается.
— За что ей на тебя злиться? Скорее всего пострадает тот, у кого рука поднялась кинуть кирпич в ее заведение, а уж тебя-то, родную племянницу, она только по голове погладит.
— Ага, особенно за то, что я с Денисом общаюсь.
Мама подошла ко мне и обняла. Только легче не становилось. Мне казалось, что тётушка все равно выскажет недовольство. Слишком сильна ее неприязнь к этой семье, и чутье подсказывало мне, что дело не только в бизнесе. Там что-то личное.
— Иди переоденься, и ужинать будем.
Я с трудом отстранилась от матери и побрела наверх. На мне все еще была форма, и я, не включая свет в комнате, взяла вещи и побрела в ванную. Наспех смыла с себя сегодняшний день и вернулась к себе. Снизу послышался шум. Я прислушалась. Почему-то сердце екнуло и принялось колотиться о ребра с удвоенной силой.
Я вышла в коридор и вздрогнула, потому что в доме резко погас свет. Вот это уже было совсем не смешно.
— Мам? — Рукой вела по стене и шла к лестнице с истерично заходящимся сердцем. — Мам? Где ты?
Ответом мне стала тишина, и я нервно схватилась за перила и потихоньку начала спускаться вниз. Теперь ощущение, что я попала в какой-то американский сериал с элементами ужаса, усиливалось. Медленно выдохнула и пошла в сторону кухни, где слышала шорох.
— Мам? — Снова позвала ее и тут же вздрогнула, потому что мне на плечо легла рука.
— Леся, ты не напугалась? — Мама посветила в меня фонариком телефона. — По-моему, я разбила чашку с салатом.
— Что со светом?
Пришлось медленно выпустить воздух из легких и потереть ладошки о штаны.
— Наверное, вырубило. Может, перенапряжение. Нужно поискать щиток. Соня говорила он находится на улице.
— Тогда пойдем, а то без света в доме жуть полнейшая.
Мама кивнула и пошла к выходу. Я не отставала от нее. Мы вышли, и мамуля ту же нашла щиток. Пришлось подержать телефон, пока она нашла нужный рубильник. Просторную веранду тут же осветило ярким светом, и я даже заморгала.
— О боже…
Я потерла глаза и посмотрела на маму, которая не отрывала взгляда от входной двери.
— Что такое, мам? — Спросила и тут же замерла с открытым ртом, повернув голову в том же направлении. — Ох…
Стены и дверь были измазаны чем-то красным, а на лампе висели три крысы. Все это выглядело так тошнотворно, что я прикрыла рот рукой. Мама с ужасом разглядывала чей-то вандализм и качала головой.
— Лесь, — она подошла ко мне с мрачным выражением лица, — иди в дом. Я позвоню Соне, а потом займусь уборкой, если она скажет это все оставить.