Будь моим телохранителем

Ройс Мэри

Вся одежда висит ровными рядами: на одной стороне пиджаки, рубашки, брюки, на другой – джинсы, спортивки, футболки и джемпера. На полу аккуратно составлена обувь: от начищенных до блеска туфель до спортивных кроссовок. Что ж, хозяин апартаментов явно следит за собой. И живет один. Только мне от этого не легче.

Срываю с вешалки джинсы и натягиваю их на себя, борясь с внутренним раздражением. Ремень затягиваю максимально туго, чтобы не сваливались штаны, и так же поступаю со шнурками кроссовок, которые мне велики минимум на пять размеров. И все это

время я не оставляю попытки вспомнить, как оказалась в чужой гигантской квартире и чьи, черт возьми, на мне вещи. Но то, что я цела и невредима, уже радует.

Торопливо следую через просторные апартаменты к лифту и несколько раз нажимаю на кнопку вызова. Нервничая в ожидании, заламываю пальцы на руках, а когда дверцы разъезжаются, забегаю внутрь металлической коробки с панорамными зеркалами и нажимаю первый этаж. Надеюсь, что первый, потому что консоль с многочисленными кнопками меня пугает. Смотрю на себя, и внутри все переворачивается: сегодня мой внешний вид оставляет желать лучшего.

Кое-как привожу копну растрепанных волос в порядок и уже порываюсь сделать шаг, когда двери раскрываются, но, уткнувшись взглядом в стену, резко замираю.

– Какого… – глухо вырывается из груди, и в неверии я касаюсь шероховатой поверхности стены ладонями, убеждаясь, что она реальная.

Дыхание учащается, и я отшатываюсь назад, ошарашенным взглядом обводя все вокруг, а потом судорожно нажимаю несколько раз на другую кнопку. Но на следующем этаже меня ждет то же самое.

Проклятье, это шутка какая-то? Где я, черт возьми? Коварная реальность образует черную воронку, которая грозит поглотить все вокруг, в том числе и меня.

Объездив в шоковом состоянии пятнадцать этажей, в итоге возвращаюсь на единственный, где вместо голой стены попадаешь в долбаный лофт.

Господи, что за херня происходит?

***

Нервы буквально раскаляются от напряжения.

Догадка, что меня похитили, добавляет еще больше ужаса, запуская вдоль позвоночника ледяную дрожь. С трудом сглатываю. И любая попытка успокоиться будто нарочно оказывает абсолютно противоположный эффект, ударяя рикошетом по нервной системе.

Выхожу из лифта обратно в пентхаус, от волнения закусывая дрожащую губу, совершенно не понимая, что делать дальше.

Злость сменяется отчаянием. Я как в бреду плетусь к окну и, подойдя вплотную, обреченно ударяюсь о стекло лбом. Сотни вопросов кружат в голове, пока я рассматриваю с высоты птичьего полета ночной город. Закрываю глаза и стараюсь ни о чем не думать, однако мне приходится наступить себе на горло и признаться в том, что вчера я вела себя неосторожно и эгоистично.

– Я смотрю, ты освоилась.

Подпрыгиваю на месте и резко оборачиваюсь, окончательно теряя суть происходящего. Потому что все катится в бездну. Все. Даже мое сердце. Безвозвратно.

Что за…

В центре зала я замечаю стоящего во всем своем великолепии моего личного Робин Гуда. В отличие от меня,

он выглядит совершенно расслабленным. Боже, ну почему этот мужчина так красив? И почему, черт подери, я об этом думаю сейчас, вместо того чтобы потребовать объяснений?

Но вопрос остается не отвеченным, и мои глаза продолжают бесстыдно исследовать тело Аполлона, будто я вижу его в первый раз. Проклятье… Ему определенно следует надевать в моем присутствии побольше одежды, сейчас на нем, как назло, всего лишь спортивки, свободно сидящие на бедрах. Мой взгляд опускается к его босым ногам и медленно поднимается вверх, отмечая каждый гребаный кубик пресса. Тут же я отмечаю свежий шрам на боку, отчего в груди что-то неприятно сжимается. Напоминание о той роковой ночи. А потом замечаю и на груди рубцы, которые частично скрывают татуировки.

На нахальном лице Робин Гуда появляется кривая ухмылка, прежде чем он начинает приближаться ко мне, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем, которое небрежно висит на его татуированных плечах. Мне кажется, он настолько хорош собой, что даже лесбиянка бы заплакала от вида этого мужского тела. Правда, поход в барбершоп ему все-таки не помешал бы.

Твою мать! А что… А что, если… Если у нас был секс?

– Все рассмотрела? – самодовольным тоном вырывает меня из ступора мистер Совершенство.

Прочищаю горло и гордо задираю подбородок, заставляя себя вернуться в реальность. Вот только рядом с ним это оказывается не так просто. Господи. Веду себя как малолетняя фанатка Тимберлейка.

Даже начать разговор не получается, язык напоминает неподвижный брикет. Особенно когда в памяти всплывает наша последняя встреча, которая приводит меня в смущение. Я не знаю, как себя вести с ним после того, как его рука уже побывала в моих трусиках, а моя коленка – между его ног.

– Тебе идет. – Он склоняет голову набок и без тени смущения проходится по мне горящим взглядом.

– Ах да… – От неловкости тру пальцами лоб, потому что он продолжает пристально смотреть на меня, мешая соображать. – Я взяла ваши вещи.

– Это я вижу.

– Мне нужно домой, а в трусах я не могу выйти на улицу… Вы не подумайте, я бы все вернула.

Он молчит, заставляя меня вновь испытать чувство неловкости. Что в принципе мне несвойственно, но в его присутствии, похоже, становится нормой. И, чтобы как-то прервать давящую тишину, я продолжаю тараторить:

– Кстати, у вас проблемы с лифтом, мне не удалось найти выход. Точнее, выход только один – в эту квартиру.

Боже, как глупо! Сначала я обматерила его и врезала между ног, а сейчас выкаю и веду себя как провинившаяся школьница.

– Тебе не нужен выход, – говорит он, резко прейдя на серьезный тон, с хищным блеском в зеленых глазах.

Так, ладно. Видимо, он не в настроении. Кстати, как его там… Гектор Форкс?

– Послушайте, я приношу свои извинения… вся эта ситуация… Мне дико некомфортно, потому что я ничего не помню…

– О, я предпочел бы тоже не помнить, – откровенно язвит засранец.