Будь покорной, девочка

Худова Алена

Причем, если бы девушка была такой рассеянной по характеру, она бы не перевоспитывалась так быстро. Выходит, кто-то блокировал в ней осознанность в течении долгого времени. Давил ей на самое больное. И скорее всего это была ее мать или кто-то еще из близких родственников. Тогда, решить проблему с осознанностью будет достаточно легко. Жестоко, но легко.

Селина снова глубоко выдохнула и сжала бедра. Тогда Арон обхватил ладонью ее ягодицы и чуть сжал. Вряд ли она проснется сейчас, но Арону хотелось добавить красок в ее сон. Пусть сгорает от возбуждения! Затем он провел по кругленьким

ягодицам вниз и спустился к узкому лону девушки.

Мокрая. Чертовски заводит. Хочется войти в нее пальцами и сорвать эту эротическую фантазию в ее голове.

Но Бергман не стал этого делать. Сжав зубы, он нашел в себе силы убрать руку, снова поймав на своей груди горячий выдох Селины.

Ничего, пусть его девочка «нагуляет аппетит». Для Бергмана же эта ночь станет испытанием самоконтроля. А завтра для Селины начнется совсем другая жизнь.

Глава 29

Я проснулась, чувствуя на своей шее какой-то стягивающий ремешок. Я хотела было потянуться руками к этому аксессуару, но мои руки застыли на полпути. Что-то не давало им подняться выше. Тогда борясь с сонливостью, я открыла глаза и увидела надменно улыбающегося Бергмана. Его волосы были влажные после душа и немного растрепаны. Он смотрел так, будто пытался взять меня одним только взглядом. Не просто взять — отыметь.

— Доброе утро, моя покорная девочка, — властно и надменно проговорил он. — С этого дня правила меняются. Шесть дней в неделю ты будешь моей молчаливой покорной сабочкой, которая будет выполнять все, что я ей скажу. И только один день в неделю я позволю нам проводить так, как захочется тебе. Поняла?

Я молча кивнула, не понимая, что происходит. Я не стала ничего спрашивать. Ни когда этот таинственный один нормальный день в неделю, ни о том, почему произошли эти изменения. Ничего. Я ведь должна быть молчаливой сабочкой! Не могу сказать, что почувствовала разочарование или страх, скорее сожаление, что я все же призналась вчера Бергману в своих чувствах. Наверное, это ему не понравилось.

Но долго гадать мне не пришлось. Бергман сам объяснил причины.

— Я хочу перевоспитать тебя. Покончить с твоей рассеянностью, — он хлопнул по своей ладони странной палочкой с металлической оплеткой на рукоятке и оканчивающейся прямоугольной хлопушкой. — Это стек, — объяснил он. — Мы начнем с него. Он научит тебя держать концентрацию на мне. Говори только тогда, когда я задаю тебе прямой вопрос. Поняла?

Я молча кивнула, и тут же Бергман хлестанул меня стеком по ягодицам. Удар обжег кожу, и я дернулась от неожиданности.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Поняла? — с нажимом переспросил он.

— Да, — испуганно ответила я.

— Мне надоел этот бег по кругу, — Бергман провел стеком от моего бедра вверх по линии талии. — И если по-хорошему ты не понимаешь, то преступим к проверенным методам.

— Простите! — запаниковала я.

Я и не думала разжалобить мужчину, но все же считала нужным извиниться за свое поведение.

Однако Бергман снова шлепнул меня стеком по ягодицам. На этот раз еще больнее.

Я пискнула и зажмурилась на

мгновенье.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Сейчас вопроса не было. Что тут непонятного? — голос мужчины стал совсем суровым.

Я хотела промолчать, чтобы показать свое раскаяние, но ведь теперь прозвучал прямой вопрос! Или он был риторический?

— Я… все поняла, — я зажмурилась на всякий случай. Вдруг мне прилетит новый удар.

— Теперь включай голову каждый раз, когда я говорю, — продолжал он. — Выбрасывай все мысли из головы и внимательно слушай меня. Можешь не подчиняться сию же секунду, осмысли сначала, что я тебе сказал. Я требую от тебя не скорость исполнения, а качество. Скорость лишь приведет тебя к новым наказаниям. Поняла?

— Да, — тихо ответила я, поймав себя на мысли, что я опять упускаю его слова. Надо сосредоточиться!

— Что ты развалилась?! — Арон снова шлепнул меня, но в этот раз не сильно. — Ты должна быть собрана не только головой, но и телом! Сядь на колени. Спина прямая. Голова чуть опущена вниз. Ладони на колени.

Я тут же села, по ходу дела окинув взглядом свой «наряд». На моей талии был закреплен кожаный ремень, от которого тянулись две цепочки, что крепились к наручникам на запястьях.

— Спина прямая! — напомнил Бергман чуть хлестанув меня стеком по спине.

Я вытянулась и почувствовала жгучее возбуждение, буквально кусающее грудь. Мои вершинки затвердели, а дыхание участилось.

Я почувствовала кожей, как Бергман выдохнул горячий воздух, очевидно улыбнувшись моей реакции.

— Чуть раздвинь ножки, — уже мягче приказал он.

А затем он запустил стек между моих ног и провел им по промежности требовательными надавливающими движениями. Грубоватая кожа хлопушки невероятно заводила. Она была словно ассоциацией наших текущих отношений: мой грубый и строгий Хозяин и нежная на все согласная Я. Бергман надавил жесткой палочкой на основании хлопушки мне на чувствительную кнопочку и принялся водить ею вверх-вниз.

С моих губ сорвался стон, и я закрыла глаза от блаженства, но Бергман тут же вернул меня на землю, в этот раз слегка ударив стеком по моим набухшим вершинкам. Я вскрикнула и жадно задышала открытым ртом. Боль в груди была такой острой и желанной, словно прошибающей током изнутри.

— Концентрация на мне! — напомнил Арон. — Когда я говорю, покорно опускай голову, когда воспитываю твое тело — смотри мне в глаза. Поняла?

— Да, — разочарованно выдохнула я, заметив, что мужчина больше не вернулся стеком к моей промежности.

— А теперь, пойдем завтракать.

Снова шлепок стеком по ягодицам. Ощутимый и возбуждающий.

Закусив губу, я подползла на коленях к краю кровати и спустилась с нее.

Меня дико завела его игра. Завела даже его строгость. И в этот момент мне захотелось покорно служить своему Хозяину, даже если слова Алины — правда. Ведь теперь я ему полностью доверяю и кажется люблю.

Бергман отвел меня за ошейник в обеденную зону, где на полу, возле дивана лежала странная подушка-валик. Небольшая и не очень высокая. Вся видимая поверхность ткани была покрыта маленькими шипами. Я примерно поняла для чего она, но почему она на полу?