Будь покорной, малышка
Шрифт:
Сердце замерло, пропустило пару тактов. Дыхание перехватило, и тут же закружилась голова. Это правильный ответ?
— За что, девочка?
— Я заставила вас волноваться, господин.
На глаза навернулись слезы. Если бы она могла все исправить!
— Ложись.
Без лишних объяснений Илья похлопал ладонью по бедру. Кира поднялась, сделала шаг в сторону…
— Нет. — Он шире развел колени. — Сюда. — И снова хлопнул по левому бедру.
Ох, нет! Лежать на коленях попкой кверху ужасно стыдно, но сейчас Илья требовал от нее большего — развести ноги и выставить все на показ.
Кира заскулила, но не посмела ослушаться, опустилась животом на бедро. Илья тут же развернул ее так, что его колено оказалось между ее ног. Кира повисла головой вниз и схватилась за ножку стула. Илья еще ничего не сделал, а ей уже хотелось плакать — от беспомощности и унижения.
— Мокрая, — сообщил Илья, проведя пальцем по лону.
Низ живота свело сладкой судорогой. Кира всхлипнула.
— Плачешь заранее? Ну-ну… — усмехнулся Илья. — Готовилась?
Его палец скользнул между ягодицами, потер тугое колечко ануса.
— Д-да, господин…
— Хорошо.
Он стиснул одну ягодицу, потом другую. Кира захныкала.
— Тридцать, — объявил он «приговор». — Считай.
Звонкий шлепок.
— Ай! Один.
Первые десять Илья выдал в таком быстром темпе, что Кира едва успевала считать, задыхаясь от боли и душивших ее слез. Потом дал передышку и помассировал горящие ягодицы. Следующий десяток — размеренно, позволяя продышаться после каждого шлепка. А на третьем десятке Кира уже ревела, и он считал вместо нее.
После Илья гладил попку, успокаивая боль, но встать не разрешил. И как только Кира перестала плакать, сказал:
— Мне очень жаль, котенок, но еще пять. И не рукой, а паддлом.
— Нет! Нет, пожалуйста, нет! — Кира бешено заерзала на колене, пытаясь вывернуться.
Илья удерживал ее, прижимая за поясницу.
— Да, девочка. Скажешь сама, за что?
— Я не зна-а-аю… — она снова заплакала.
— Знаешь. Так и быть, я скажу сам. Кто-то не съел свой ужин.
— Черт! Илья, ты рылся в мусорном ведре?! — взвыла Кира.
А как иначе он мог узнать?
— Семь, — припечатал Илья. — И будет больше, если я сию минуту не услышу правильный ответ.
— Д-да, господин. Простите, господин, — выдавила она.
Илья провел по ягодице паддлом. Деревянная поверхность дарила прохладу. Но это пока!
— Один, — объявил он, и Кира взвизгнула от боли.
На седьмом ударе она даже не поняла, что все закончилось. Ей казалось, на ягодицах не осталось живого места, и любое движение отдавалось болью. Однако внутри появилось облегчение: все закончилось, наказана и прощена.
Илья подхватил ее на руки и понес в ванную — умываться. А потом уложил на кровать и щедро смазал ягодицы прохладным обезболивающим гелем. Несмотря на боль, Кира таяла от нежных ласкающих прикосновений. Ей уже хотелось большего.
— Готова к продолжению? — услышала она хриплый голос Ильи.
Он тоже хотел большего. Он хотел с ней играть. Он хотел ее.
— Да, господин, — ответила Кира, улыбнувшись.
Илья давно перестал сравнивать Киру со своими бывшими партнершами. Эта девочка была создана специально для него. Он изучил каждую клеточку ее тела,
— Встань сюда, — он указал на край кровати. — На колени. Обопрись на локти и разведи ноги.
Кира научилась двигаться плавно и грациозно, как кошка. Поэтому иногда он звал ее котенком. Это обращение ей тоже не нравилось, но гораздо меньше «девочки». Покачивая грудью, она приняла требуемую позу, выгнула спину. Ох, скоро он доберется и до ее сладких сосков. Но сначала подготовит попку.
Илья коснулся кожи на внутренней поверхности бедра. Кира вздрогнула и задышала чаще. Он погладил ее ножку, вниз и вверх, несколько раз, едва заметно, словно невзначай, касаясь лона. Потом то же самое проделал и на другой ноге. Кира попыталась вильнуть ягодицами, чтобы пальцы Ильи попали на влажные складочки.
— Стой ровно, Кира! — прикрикнул он.
Она тихонько заскулила. Илья снова погладил бедра, на этот раз легонько постукивая по ним. А потом резко вошел пальцем в вагину. Кира ахнула и подалась назад, насаживаясь на палец.
— Ровно, я сказал! — рыкнул он и шлепнул ее по бедру.
Кира задышала еще чаще, но послушалась. Илья обвел пальцем упругие влажные стеночки, потом погладил складочки. Кира старательно сохраняла позу, подрагивая и поджимая пальчики на ногах. Илья немножко поиграл с клитором, возбуждая ее еще сильнее, а потом отошел, чтобы взять лубрикант и игрушку.
Почувствовав, что Илья смазывает анус, Кира захныкала. Пробки она не жаловала, а увидеть, что у него в руках, не могла. Он осторожно вошел пальцем в попку, потом выдавил еще смазки и протолкнул внутрь первый анальный шарик. Чувственный стон — как награда. Еще шарик — и проверка. Илья нажал на кнопку пульта управления, шарики завибрировали, Кира с визгом шлепнулась на пятки.
— Нехорошая девочка, — со смехом произнес Илья. — Совсем непослушная. Накажу.
И наказал — снова заставил встать ровно и помассировал клитор, не выключая шарики. Кира повизгивала и дрожала от охватившего ее возбуждения.
— Вставай.
Она поднялась, пошатываясь. Посмотрела на него безумными и умоляющими глазами.
— Рано, Кира, — усмехнулся Илья, усаживаясь с кресло. — Иди ко мне. — Она подошла и встала между его ног. — Руки. — На запястья легли мягкие кожаные наручи. — Повернись. — Он зацепил наручи друг за друга, и Кира выгнула спину, вынужденно оставляя руки за спиной. — Сюда.
Он показал ей, как встать, чтобы упереться коленями в сидение у подлокотников, и помог удержать равновесие, положив руки на талию, а потом заставил присесть так, чтобы попка оказалась между его ног. Щадящая поза, учитывая отшлепанные ягодицы. Наверняка, они еще горят после порки. И очень возбуждающе: груди торчат, соски вытянулись, лоно открыто.