Будда однажды сказал
Шрифт:
Но сон — это сон, красивый он или нет. Красивая мечта — это только мечта, тщетная и напрасная.
Будда сказал: трудно пренебрегать жизнью.
Да, когда жизнь отталкивает вас, это очень просто. Когда сама жизнь покидает вас, оставляет вас за своими пределами, когда она уже ушла от вас или еще уходит, когда она вытекает из вас, оставляя мертвое сухое тело, тогда очень легко пренебречь ею. Но даже тогда это может оказаться трудно. Даже в старости люди продолжают вести себя как дети.
Однажды мне пришлось услышать следующее.
Древний
— Сколько же вам лет? — спрашивает мадам.
— Девяносто три, — отвечает старик.
— О, ну в таком случае вы свое уже отработали.
— Отработал? Тогда сколько я вам должен?
Память у него уже не та, но он всё еще ходит к проституткам. Он уже ничего не помнит, но страсть еще живет в нем. Он уже практически на смертном одре. Возможно, в бордель его даже водят другие. До самого конца...
Вот мое наблюдение: из ста человек девяносто девять умирает, думая о сексе. Действительно, когда приближается смерть, мысль о сексе усиливается. Потому что смерть и секс — вещи, противоположные друг другу. Секс связан с рождением новой жизни, а смерть — конец той же самой энергии, которая появляется с жизнью. Поэтому, умирая, человек начинает одержимо думать о сексе. И это становится началом новой жизни.
Умереть, не думая о сексе, — великое достижение. Тогда с вами произойдет поистине величественное. Если вы умираете, нисколько не думая о сексе, и даже тени мысли о сексе в ваших помыслах нет, вы умираете достойно. Только один процент людей умирает так.
Таких людей Будда называет сротапанна — те, кто вошел в этот поток, кто стал саньясином, кто сделал шаг навстречу пониманию реального и нереального, кто стал различать, где сон, а где реальность.
Трудно, пренебрегая жизнью, идти на верную смерть.
Даже когда приходит смерть, людям трудно отпускать жизнь, даже когда смерть уже очевидна. Фактически, смерть — единственное в мире явление, которое не вызывает сомнений. Всё остальное — неопределенно. Всё остальное может произойти, а может и не произойти, всё остальное — случайно. Смерть — абсолютно определенна. В день, когда вы родились, смерть стала неизбежной. С самого дня вашего рождения одно известно наверняка — вы умрете.
Смерть — определенна. Вы можете знать это или нет, думать об этом или нет, но смерть неизбежна. Однако даже при такой ясности и определенности люди всё равно боятся смерти, цепляясь за неопределенную, похожую на сон жизнь. Смерть — намного реальнее, чем всё, что человек называет своей жизнью.
Будда говорил, что трудно принять смерть и идти ей навстречу, и трудно отпустить так называемую жизнь. Но человек, понимающий суть вещей, будет отвергать жизнь и не станет бояться смерти. Он почитает смерть больше, потому что она определеннее, более причастна к реальности, чем так называемая жизнь, — потому что так называемая жизнь похожа на сон.
Вы прожили тридцать, или сорок, или пятьдесят лет. Оглянитесь теперь назад, на свое прошлое. Что произошло за эти пятьдесят лет? Были ли они реальностью или просто долгим сном? Можете ли вы осознать
Будда сказал, что лучше назвать это смертью. А теперь посмотрите на смерть: может, там и есть настоящая жизнь?
Это трудно понять, но человек, интересующийся смертью, заинтригованный смертью, феноменом смерти, становится совершенно другим человеком. Он — сротапанна.
Люди, которые держатся за деньги, думают, что жизнь это всё. Люди, которые пытаются вникнуть, заглянуть вглубь жизни, понимают, что она ненастоящая. Тогда они совершают прыжок в реку, которая течет в другом направлении — к смерти.
Медитация — это попытка умереть добровольно. И в глубокой медитации можно умереть. В глубокой медитации так называемая жизнь исчезает, и вы впервые встречаетесь со смертью. Этот опыт столкновения со смертью делает вас бессмертным. Внезапно вы переступаете пределы смерти. Внезапно вы осознаете, что то, что умрет, — это не вы.
Всё может умереть, но — не вы. Вы — это не ваше тело, не ваш разум, не вы сами. Вы — это пространство, которое никогда не рождалось и никогда не умрет.
Люди очень редко говорят о смерти. Даже если они и говорят о смерти, то неохотно. Когда они бывают вынуждены говорить о смерти, они смущаются — даже те, кто верит, что душа никогда не умрет, даже те, кто верит, что после смерти человек попадает к вечному Богу, в рай.
В своих «Непопулярных эссе» Бертран Рассел рассказывал анекдот.
Некто Майерс, чей спиритуализм выражался в вере в загробную жизнь, спросил однажды женщину, которая недавно потеряла дочь, что стало с ее душой.
Мать ответила: «О, я полагаю, она присоединилась к вечному блаженству, но мне не хотелось бы говорить о таких неприятных вещах». .
Но если она действительно думает, что ее дочь находится в вечном блаженстве, почему этот разговор для нее неприятен? Наоборот, она должна быть счастлива, говоря об этом. На самом деле говорить об этом неприятно, и, чтобы скрыть непривлекательность этой темы, придумано множество теорий, верований, что после смерти человек попадает в вечный рай. Каждый по-своему убеждает себя, что он — не умрет.
Учение Будды заключается в том, что нужно принять тот факт, что ты — умрешь. И не только это. Всё, из чего, ты думаешь, ты состоишь, тоже полностью умрет. Будда в этом вопросе безжалостен.
Если бы вы спросили Махавиру, он сказал бы вам, что тело умрет, разум умрет. А душа? — нет, душа останется. В этом есть некая защита. Мы можем думать: «Ну и пусть тело умрет, мы бы, конечно, этого не хотели, но это можно принять. Ведь мое тело — это не я».
В Индии вы можете встретить много монахов, саддху, которые размышляют: «Я — это не тело. Я — не тело. Я — душа, которая бессмертна». И что они делают? Если они действительно знают, что они — вечные души, зачем тогда они это постоянно твердят? Кого они пытаются обмануть? Зачем постоянно повторять: «Я не есть тело»? Если ты не тело, значит, тебя нет. Точка.