Будем квиты
Шрифт:
– Ага, – говорю я, присаживаясь на барный стул.
Брови Эми взлетают вверх. Она удивлена моему ответу, но это, мне кажется, приятное удивление.
– Наверное, мне казалось, что тебя зовут Регина или Кайла…
Она склоняет голову набок: это то ли недоверчивый жест, то ли провокационный.
– Ну, что ж, – со смешком Эмили принимается протирать бокалы, – у других людей предположения похуже. Но ты мне нравишься, потому что не стала строить их у меня за спиной, а сказала, как считаешь, прямо.
Я вынуждена ей улыбнуться,
– Не знала, что такая большая редкость в наше время – увидеть человека с разрисованным телом. Однако я просто не ожидала, что ты работаешь здесь. В смысле… я имею в виду…
Эмили смеётся искренне.
– Ой, да ладно. Всё нормально. Ты подумала: «О, Боже, кто же пустил её сюда? Она, наверняка, распугивает всех гостей»? Так?
Кажется, Эми ни капли не обиделась, но я спешу оправдаться:
– Нет, совсем не…
– Но, хочу заметить, – сложив руки на барной стойке, перебивает меня девушка, – люди предпочитают ресторан кафе не из-за моей яркой внешности.
Думаю, хватит препираться с ней.
– Я это учту, – сжав губы, медленно киваю я.
– И не смей закатывать глаза! – шутливым тоном приказывает Эмили.
Я поднимаю ладони вверх, точно преступница.
– Даже не думала.
Мы обе заливаемся смехом, и я ловлю себя на мысли, что Эми напоминает мне мою сестру. Обычно, люди, которые стараются выделиться из толпы, даже не имеют понятия, насколько они замечательные. Они не знают, какие они интересные и настоящие. И если бы они имели представление об этом, не знаю, стали бы набивать тату, прокалывать ноздри, дерзить, бросать вызов этому миру? А, может, это и делает их настоящими – то, как они противостоят всему, что считается нормальным? Всему, что считается правильным.
– Хочешь, удивлю тебя ещё больше? – с заговорщической интонацией Эмили наклоняется ближе, сощуривая глаза.
Я подыгрываю ей и выдаю театральным жестом:
– Попробуй.
Тот час же барменша прибавляет громкость на музыкальном проигрывателе, встроенном в стену. Ариана, с её великолепными вокальными данными, звучит во всех колонках, что специально вмонтированы в потолки бара.
– Вот! – Эми подпрыгивает на месте. – Я обожаю Ариану Гранде.
Ожидая, по всей вероятности, увидеть на моём лице крайнюю степень изумления, Эмили изумляется сама из-за того, что этого не происходит. Я лишь спокойно веду плечами и отпиваю божественный напиток. О, да, он безупречен! Как я и предполагала.
– Позволь поинтересоваться, ты добавила туда корицу? – сдерживая улыбку, спрашиваю я, когда меня уже всю прорывает на смех.
– Хей, – топчет ногой по-детски Эми. – Ты не услышала часть про Ариану Гранде?
Поднимаю голову и поджимаю губы, силясь не рассмеяться.
– Что?
Эмили пускает в ход рукоприкладство и… шлёпает меня по ладони. Так забавно выглядит, когда она пытается сердиться.
– Всё я слышала, – прежде чем сказать, я строю рожицу, а
– У тебя почти получилось.
Я устраиваюсь на высоком стуле удобнее.
– Почти?
Эми закидывает длинные и, на вид, тяжёлые волосы, назад. Она смотрится в зеркало, которое вытащила из-под барной стойки, поправляет макияж, а потом снова прячет его туда, откуда взяла.
– Почти.
Девушка обходит стойку и присаживается на стул рядом со мной. Она налила себе молочный коктейль, и теперь тянет его из трубочки.
– Не хочешь спросить, как я устроилась сюда на работу?
– Ну, по-видимому, так же, как и я? – Спешу объясниться: – Друг отца является близким другом Джона, и он решил мою проблему со стажировкой.
У Эмили выпадает язык изо рта.
– Стажировка? Но… почему ты работаешь горничной? Или это шутка такая?
Я сначала думала, что Эми из приличия не напоминает мне про Сэм. Я сразу подумала, что до неё уже дошли слухи, что я – не моя сестра, и она постеснялась задавать вопросы.
– Прости, а сколько ты тут работаешь? – интересуюсь я, придвигаясь ближе.
– Ну, хм… – она задумалась, оглядев небольшое кафе. – С того момента, как мы с отцом переехали из Атлантик-Бич. Уже два месяца прошло.
Я молча киваю, схватив салфетку. Я мну её, потом снова разглаживаю.
– А что такое? – не выдерживает Эми.
Я качаю головой, слабо улыбаясь. Кофе уже остыл.
– Ничего, просто тебе не известно, что устроила моя сестра, пока отдыхала в Палм-Бей несколько месяцев назад.
– Но мне это очень интересно, – закинув ногу на ногу, признаётся моя новая знакомая. – Расскажешь?
– Давай в другой раз? – спрашиваю я тактично. – Это долгая история.
Эмили рукой указывает на меня и плавно водит ладонью в воздухе, очерчивая мой образ.
– Это как-то связано с тем, почему ты носишь на себе это короткое серое безвкусие?
После её слов я невольно приподнимаюсь и тяну подол действительно отнюдь не длинной юбки вниз.
– Да, – честно отвечаю я, вновь опуская взгляд на половину пустую чашу с кофе.
Или на половину полную?
– Тебе неприятно об этом говорить? – настаивает Эмили, доставая из заднего кармана брюк пачку сигарет.
Она закуривает.
– Нет, – смеюсь я. – На самом деле, сейчас я смотрю на всю ситуацию иначе, и мне всё кажется немного… забавным, веселящим.
– Веселящим? – Барменша выдыхает дым в сторону.
– Ага. – Я прячу пряди волос, которые распустила только что, за уши.
Эмили, немедля, прикасается к ним, ведя пальцами от корней до кончиков.
– Такие длинные, шелковистые, – комментирует она.
Я не остаюсь в долгу:
– У тебя не менее красивые волосы, – говорю я, вспоминая, что у Сэм волосы практически такой же длины, как у меня, но она упорно почти всё время завязывает их в хвост.