Будем жестокими
Шрифт:
– Зачем вы ходили к профессору Серебрякову?
– А как мне начинать контрпропаганду?
– изобразив благородный гнев, воскликнул Поль.
– Должен же я узнать настроение наиболее авторитетных ученых?
– Почему же тогда вы говорили с ним о машине времени и нуль-т?
– А о чем мне с ним надо было говорить? О тракторах и сеялках? Должен был я начать разговор!
– Но почему о машине времени и нуль-т?
– Да мы с ним всегда говорили о машине времени...
– Вот как.
– Конечно. Тесные двойные
– Неубедительно, Кольцов.
– Я понял - это судилище!
– Не паясничайте... Что вам сообщил Серебряков?
– Я так понял, что вы подслушивали? Значит, сами знаете. Зачем же спрашивать?
– Верно. Знаем. Так что скрывать бесполезно!
– А я не скрываю. Я готов содействовать.
– Что вам сообщил Серебряков?
– А разве вы сами не знаете?
– Сойер, - вскинулся Фердинанд.
– Дай-ка ему по ушам.
– Зачем по ушам? Не надо. Я больше не буду, - заверил Поль, когда увидел, что здоровяк Сойер медленно продвигается к нему.
– Зачем эти страсти? Серебряков сказал мне, что поможет найти материал для книжки о великих заблуждениях. Так ведь? А?
– Так, так, - пробурчал Сойер.
– Он сознался, мастер. Его интересуют фантастические идеи.
Фердинанд взял со стола чашку с недопитым кофе и швырнул ее в стенку, получилось красиво.
– Есть такие вещи, которые делать нельзя, Кольцов, - задумчиво сказал он.
– Особенно, если об этом заранее предупреждают.
Опять фантастика, отметил Поль. Похоже, что я был прав.
– Там, где вы появляетесь гибнут люди.
– Вот видите, какие опасные задания я выполняю!
– Пора положить этому конец, вы меня понимаете, Кольцов?
А что здесь понимать, подумал Поль. Сейчас будут бить. Надо потерпеть.
Охранники попытались вывернуть Полю руки, но он ожидал чего-то подобного и от души врезал Сойеру в челюсть, тотчас отскочив к двери. Большой драки, впрочем, не получилось. Кто-то набросил Полю на шею веревку и как следует затянул ее
– Сейчас ты ответишь за все, гад, - с удовлетворением сказал Сойер, потирая разбитую скулу.
– Можно приступать, мастер?
Фердинанд достал пачку каких-то таблеток и стал растворять их в стакане с водой.
Вот и все, подумал Поль. Дадут сейчас выпить и конец. Почему это Серебряков решил, что они ничего не смогут мне сделать?
– Ну, давай, давай, пей, - ласково нашептывал Сойер.
– Пей, дорогой, пей.
Но в этот драматический момент в комнате появился еще один человек, который стал профессионально и безжалостно избивать "солдат науки". Смотреть на это побоище было неприятно.
Не прошло и минуты, как все было кончено. "Солдаты науки" позорно бежали.
– Ну что, жив?
– спросил Федор. А это был он.
– Не бойся, они больше не вернутся.
Полю, конечно, повезло. Практически ему даже не попало как следует. Отделался испугом.
Поль
– Сейчас чайку...
– сказал он, отправляясь на кухню.
– А то, знаешь, кофе уже из ушей выливается.
Дурацкое положение, думал Поль, заваривая чай. Надо что-то говорить, а что - непонятно.
В конце концов он все-таки решил приготовить кофе. После такого нервного потрясения нужна была встряска.
– Может, кофе выпьешь?
– крикнул он.
– Давай кофе, - откликнулся Федор.
Кофе действительно помог.
– Послушай, Поль, - начал Федор.
– Я понимаю, ты считаешь меня подлецом. Ты ошибаешься, это не так. Тебе только кажется, что я поступил с тобой подло. Думаю, что смогу тебя разубедить. А для этого, ты должен выслушать меня.
– Я слушаю тебя.
– Считаешь ли ты меня подлецом?
– Честно говоря, не знаю. Если бы это я заложил тебя, то считал бы, что поступил подло. Если ты считаешь по-другому, это твое право, спорить с тобой не буду.
– Нет, ты ответь, считаешь ли ты меня подлецом?
– Да не знаю я. Подлые поступки часто совершают отнюдь не подлецы. А в нашем случае, наверняка, большую роль сыграли твои служебные обязанности. Поэтому твой конкретный подлый поступок не дает мне право считать тебя подлецом. Так понятно?
– Понятно. Хотя и не имеет для наших отношений такого важного значения, как ты, наверное, думаешь. Мы с тобой повязаны гораздо сильнее, чем это хотелось бы и мне, и тебе...
– Объясни.
– Я не могу. Не имею права.
– Зачем же ты тогда начинаешь такой разговор?
– Есть вещи, о которых говорить нельзя, а есть вещи, о которых говорить можно.
– Короче.
– Мы - союзники, Поль. Да, да.. союзники.
– Закладываем, что ли, вместе?
– Да перестань..
Поль приказал себе больше не перебивать Федора.
А вдруг мы и в самом деле сможем стать союзниками. И враг моего врага станет моим... союзником? Трудновато поверить, что я один чувствую Процесс, и один хочу понять его, и один собираюсь стать порядочным человеком. Конечно, таких людей тысячи, десятки тысяч. Многие из них мне не нравятся, но они делают свой шажок к пониманию Процесса - с чего это я решил, что мой лучше?
– Послушай, Поль, я не собираюсь предлагать тебе дружбу, хотя это было бы только естественно. Но считать, что мы враги - смешно. И глупо. Но ладно. Я о другом - мы занялись небезопасным делом, в котором рассчитывать достичь успеха в одиночку немыслимо. Мы должны использовать друг друга. Понял - использовать! Как бы это понятнее... Обмениваться информацией мы не можем. Нельзя. Это не только бессмысленно, но и вредно. Но мы можем задавать друг другу вопросы и получать правдивые ответы. Понимаешь?