Будем жить!
Шрифт:
Я попытался забраться в нору, где почти всю ночь отсиживался калич, но… передумал сразу же, даже не согнувшись толком. Почему? А потому, что по шкуре таким морозом продрало, какого я даже перед схваткой со смаглами не испытывал! Чем угодно клянусь – полезу в нору, и станет она моей скромной и неприметной могилой! А потому… да ну их нахрен, каличевы сокровища! Ну чего особенного он мог уволочь?! Пару слитков золота, на десяток-полтора кг? И чёрт с ним, с этим металлоломом! Перетопчемся, не жили богато – и начинать не… вот оно!
На разгрузке, которую я снимал с тела в процессе многодумственных рассуждений, кроме карманов под магазины, обнаружился и гранатный подсумок. Пустой. Двойной пустой, в мультикаме, мля! Он его для красоты таскал? Да щаз-ззз! Вот же… мразота вшивая. Он же для меня подарочек, напоследок, приготовил! Знал, что полезу проверить его ухоронку, и сквитаться попытался напоследок! Подлая и трусливая
– А вот хер тебе, ублюдок! Что бы там ты не спрятал – оно мне на …уй не нужно, понял? Пусть гниёт, мать его трах! И ты, рядышком, в виде свиного дерьма – вряд ли кто ещё на такое мурло позарится! Подавись, козёл…
«В награду» за повышенную подлючесть обобрал я дохляка до белья. Впрочем, пригодными к использованию оказались только берцы, неплохого качества, что-то американское, кажется. Для горной местности – незаменимая вещь, если ноги дороги, конечно, хе-хе… Пригодятся, если не нашим «трофеям», так на «Обманке» кому сбагрю, даже и бесплатно – из чистой злопамятности! Сам бы напялил, да размерчик ну совсем не мой, не влезу, если только пальцы не обрезать на ногах… нафиг такие идеи! Ничего, найдётся, кому носить – он их даже толком обмять не успел, новьё, вот и пусть хоть в болото в них лезет новый хозяин… ого, вот это меня тряхануло?! Откат пошёл, похоже – Бледная Красотка чуть-чуть не поцеловала… напоследок. Что там ещё? Посмотрим пистолет, ничего особенного, старый знакомый, «вальтер П-99», в хорошем состоянии, по факту двойник моего собственного, даже сгон под глушитель вроде есть. На ремне ещё кобура… ну надо же, а мы умеем… умели, на чужом опыте учиться! Второй ствол, компакт, «зиг-зауэр», на рамке цифра 365. Зуб даю – у меня подсмотрел, гад! Ну, не спасло – и слава богу, туда ему и дорога… А мне пригодится. Или не мне – если кто из ребят захочет, трофеи общие и раздел будет на всех, как и положено. Напоследок… приказ я выполнил, буквально/дословно, из чистой мстительности; да и – не заслужил этот враг уважения. Крысой был вшивой, крысой и подох, дешёвка…
День встретил меня плохими новостями:
– Командир, врачу хуже становится. Жар, рана воняет, в себя приходит ненадолго и снова бредить начинает. Если ничего не придумаешь – не довезём. Я ампутировать ноги не умею, а ты?
– Я тоже, День, я тоже… Как Весло?
– Спит, с ним вроде более-менее… я ему штук пять швов наложил, вроде нормально, тьфу-тьфу-тьфу. – День демонстративно поплевал через левое – Выдул литра полтора воды, кое-как дошкандыбал «в кустики» – всё норм, я страховал! – и теперь завалился дрыхнуть. С тёткой тоже всё вроде как пока… ничего так, хотя… крыша у неё несколько поехала, как мне кажется. Шугается при каждом движении или слове, в лицо не смотрит, будто я из этих! Побитая здорово, а перевязать не даётся, сама пытается, в палатке спать отказалась напрочь, вон на спальник улеглась и пологом закуталась… точно не в себе! Ну, ты понял? – и заглянул мне в глаза. Ого, Денис тоже не очень-то… впрочем, пацан он ещё совсем, только с винтарём! Как только держится, а ведь держится?! Первый бой, с врагом бой, а не охота – и вражеский огонь на поражение, а не как в ЦУП-е, и вид вражеских же трупов, которых сам на тот свет спровадил, хотя и понимает, что тут или – или…
– День, слушай внимательно. Твоя задача – заботиться о раненых, пока я с… Артемидой, пожалуй, она пободрее, полночи караулила Калеку да дремала, а Арес рысачил с нами… пока я не принесу наши рюкзаки. Есть там одно средство… а долги нужно отдавать. Если оно не поможет – не поможет уже ничерта. Но – оно поможет! Пока я схожу – Арес присмотрит, а ты потихоньку собирай барахло, хотя бы пересортируй, уходить отсюда надо, не нравится мне это ущелье. Что-то здесь не то, так что в любом случае мы здесь не дольше чем на ночь – имей это в виду. Ну, и если сил хватит – чего пожевать организуй, раненым жидкая пища нужна, бульон какой, что ли… Понимаю, что свежей куропатки тут взять негде – но поищи хоть чего-нибудь из их запасов, добро? Всё, я пошёл, для Акимова каждая секунда может дорого стоить.
Рюкзаки, точнее, мой собственный, действительно мог спасти врачу хотя бы жизнь, если не ногу. В одном из внутренних карманов, вместе с парой одноразовых шприцев в упаковках, лежал «пузырёк». Такой же, на полтораста милиллитров, как и тот, который, в компании с ещё четырьмя такими же, мне отдал в своё время Игорь Дараев. Стоимостью в полста тысяч экю, каждый миллилитр дороже золотого эквивалента, и намного. Один из трёх оставшихся… «панацея». Остальные два, бережно упакованные, хранились в сейфе родительского дома в Демидовске, как один из ценнейших ресурсов… хотя, почему «как»? А этот отец буквально заставил меня взять с собой, перед самым отъездом к месту постоянной службы. Я отнекивался, но родители были настойчивы… мама даже слезы вытирать начала,
Из-за спешки я не собирался сразу обирать труп командира боевиков – не хочется его называть главарём, для такого бойца маловато выходит... Но – он до сих пор был жив! Едва жив – да... но всё ещё дышал и даже был в сознании! Даже сумел отползти в тень большого валуна и кое-как перетянуть пару нештатных дырок в организме… Кошка обнаружила и предупредила, сам бы я прошёл мимо без всяких сомнений – был бы этот кадр боеспособен, вмешался бы в бой ещё ночью; а такая живучесть… ну, сильный враг, не стыдно такого грохнуть и потом хвастать! Хотя – ну его, такое пижонство, мало ли, припрутся мстители… а от пули в спину, как показывает личный опыт, никакое умение не спасает! Так что короткий сухой доклад начальству – и всё на этом, достаточно… Пистолет лежал у боевика под рукой, но поднять оружие он уже не мог. Я откинул оружие ногой в сторону, удерживая умирающего на мушке, и только потом спросил:
– Кто ты? За кем приходил? Кто тобой командует?
Ответил он не сразу. С трудом подняв на меня глаза и сфокусировав на лице, боевик выдохнул:
– Я… узнал… тыбя… Ваш… шакал… был… сказал… боялся… Я… не вэрыть… глупэц... – акцент в его словах показался знакомым. Кавказец? Какой-нибудь чич, даг, грузин? А какая для меня разница, собственно… – Ты… Убыл… шакала?
– Да; ты последний. Хотя, мне казалось – тебя я убил вторым. Ты живучий, хотя, думаю, тебе уже не поможет даже господь, вздумай он тебя спасать. Ты умираешь, и по заслугам. Твои кости растаскают дикие звери, могилы у тебя не будет, сам понимаешь.
– Да… Ты… иблис… Буд… ты… проклат… Аллах… покарает... – и выдохнул в последний раз. С улыбкой! И эта улыбка была торжествующей, будто не он сдох, а я перед ним валяюсь! Очень неправильная улыбка, очень, надо подумать… но чуть позже, у меня трое раненых, один критический, бегом! Разве что по-быстрому… очень-очень по-быстрому – обобрать этого типа, хотя бы то, что в карманах и на подвесе! Минута на шмон, время пошло!
К моему возвращению День совершенно выдохся. Не столько даже физически, сколько морально – врач явно умирал. Температура тела без всяких градусников определялась как критическая, мерять не было смысла, жаропонижающие не слишком помогали…
– Командир! – День при моём появлении вскочил с совершенно детским выражением лица, с такой надеждой, которой ребёнок встречает звонок в дверь под Новый Год – а вдруг это пришёл Дед Мороз, или хотя бы Снегурочка?! – Есть?! Ему совсем плохо!
– Так, День, прекратить истерику. Лекарство есть, кипяти воду, вот тебе антибиотик (что-то тетрациклиновое, с местными добавками и из местного же сырья), разводи побольше, доза… да сам знаешь. Я попробую вскрыть рану и выпустить гной. День, выбора нет, понимаешь? По-другому мы его не вытащим… После обработки потребуется много раствора для промывания; вода есть вообще, кстати?