Будем жить!
Шрифт:
Раз-два, раз-два, левой-правой, осмотреться… третий час на исходе, всё по-прежнему. Две канистры ещё полные, в третьей едва на дне, фляги уже пустые. Но Глеб жив и состояние стабильное, если это можно так назвать! Начинаю осматривать окружающую местность на предмет следующего источника, повторить авантюру с водозабором «на авось», но вдруг голос радиста, больше похожий на крик, привлекает внимание всех:
– Ба…за… я… Ша-тун… во…семь… ха… ха… Имею... трех…со…то…го… нуж-на… по…мощь…
Выкрученные на максимальную громкость наушники (умница «связь», нашёл, чем подбодрить, без шуток) разражаются градом вопросов и требований, потом решительный голос перекрывает все остальные:
–
Бегущий рядом лейт ухватил гарнитуру и все так же на бегу начал доклад:
– Лей-те… нант… Зо-лин… Кур…сант… Кор-ков… ра-нен… у-кус… «ле…дян…ки»… Три… ча-са… на-зад… Жив… пьёт… во-ду… Сы…во…рот…ка… скор…пи…о-нов… Бе…жим… к Ба…зе!.. Ну…жен… транс…порт!.. И… ме…дик!..
В наушниках на полминуты все стихло, потом тот же голос жёстко скомандовал:
– Продолжать движение! Я высылаю навстречу эвакуатор, но меньше чем через час он у вас не появится! Чем ближе вы будете от Базы, тем больше шансов у курсанта. Остальное… позже разберемся. Ваше место?!
Золин докладывал наши координаты, но я уже не слушал – еще час продержаться, и Глеба примут нормальные врачи! Раз-два, раз-два, левой-правой… Воды на час наверняка хватит, значит – только держать темп, дотащить Коркова до врачей…
Когда прямо напротив нашего, заметно уже шатающегося, «строя» резко затормозила БРДМ-ка, мы даже почти не обратили на это внимания – Глеб опять выл от боли, и до несущественных деталей окружения никому не было дела… Только лейтенант скомандовал «ша-гом!», и мы продолжили брести вперед. Но через пару минут все же остановились – дорогу перекрыл развернувшийся бортом санитарный БТР, из которого кубарем выскочили четверо затянутых в медицинские комплекты мужиков и сноровисто перехватили носилки. Я разом почувствовал все километры, которые мы просайгачили сегодня! А очередной вой Глеба, напополам с хрипом из-за сорванного горла, вызвал у меня почти счастливую улыбку… Золин отчитывался перед медиками, Кроль отдал целлофановый мешок с убитой змеей и упаковку от сыворотки, которую кололи в ногу… Я же тупо, по-дебильному улыбался! Стоял, смотрел на «броник», из которого тащили разнообразное медицинское барахло, и скалился совершено идиотским образом…
– Следо…пыт… ты… чего… рех-нул…ся? – согнувшийся рядом едва дышащий Фарт с удивлением уставился на мою довольную рожу. – Че-го… ска-лишь-ся?..
Я дышал не менее тяжело, легкие и ребра горели огнём, сердце выбивало по ним чеётку, но крики Коркова всё равно вызывали улыбку, и я едва сдерживался от истерического хохота. Глеба сноровисто перебросили на нормальные носилки, зашвырнули в нутро БТР-а, и тот сразу же, с пробуксовкой, рванул с места в сторону Базы. БРДМ остался с нами, из люков торчали головы экипажа с выражением полного опупения на рожах…
– Ты че-го… Следо-пыт?.. – подключился с вопросами и Марат, стоящий к мне носом и видящий мою физиономию во всем шизонутом великолепии. Я выдохнул:
– Дотащили… Живым донесли… понимаешь?! Теперь врачи… им есть, кого лечить! Он живой остался, мужики! Донесли!!! – и истерический хохот все же вырвался наружу… И не у меня одного!
На долгие выражения радости сил ни у кого не осталось, поорали минуту и затихли. С носилок потихоньку разобрали куртки и ремни, в основном брезгливо пакуя их в полиэтилен (у кого были пакеты – остальные пытались набиться в компанию; я упаковал ещё Ромкину куртку, а больше в пакет не влезало), потом скучковались вокруг лейтенанта, тоже несколько шальным взглядом уставившегося прямо перед собой. Голос подал торчащий из башни «бардака» младлей:
– Эй, бойцы, ждите здесь, сейчас пара грузовиков подойдёт,
Ф-фух, действительно, похоже, на сегодня всё. Под охраной башенного «крупняка» БРДМ-а нам, в принципе, ничерта грозить не может, хоть стадо рогачей сюда явись! Хотя нет, вот как раз их – не надо… А всё остальное – пофигу, против тяжёлого пулемёта никакая зверюга не пляшет.
– Бойцы, а чего вы все стоите? – это снова младлей. – Я ж говорю – можете хоть влёжку устраиваться, полчасика у вас точно есть?!
Голос из глубины нашей кучки как-то ехидненько ответил:
– Ага, щас, прямо тут и упали… Один вон сел – полдня волокли! Не, я лучше постою, пока Следопыт не устроится, а потом – рядышком сяду, жопа целее будет!
Короткая вспышка смеха – и тишина… Блин, да на меня и правда смотрят! Таки надо озаботиться камерой – такие кадры пропадают, с экипажа «бардака» полотно «Охреноз!» можно прямо сейчас писать! Но и правда – посидеть… а лучше полежать – не помешало бы. Та-ак, кажется, тут всё чисто, ни нор, ни песчаных «линз», в которых любит порыться всякая гадость… падаем, только рюкзак под задницу. Нифига себе…
Вокруг меня почти ровными кругами в течении пары минут плюхнулись, кроме Золина и его радиста (прошаренный тип – уже на броне БРДМ-ки пристроился), ВСЕ! Это чего – теперь я буду «самым безопасным местом» подрабатывать?! Интересно, а спихивать меня, с нагретого, не начнут в ближайшем будущем – типа, «…ты себе ещё найдешь!..»? Посмотрим, если что – и в зубы двину, не постесняюсь…
Два «урала» подошли минут через сорок, я время не засекал, БРДМ пару раз успел рявкнуть пулеметом – минус молодая гиена и волчеки, три штуки. Загрузились быстро, правда, Золин попытался убедить водителей вернуться по нашим следам – забрать брошенное снаряжение, пока не растащили… кто-нибудь, но к машинам прилагался свой собственный командир, и наезд не прокатил. Хотя и наш летёха не очень старался – вспомнил, наверное, про джип киллера (или киллеров), и решил не рвать глотку, всё равно придётся туда съездить как минимум один раз… На обратном пути я самым позорным образом задрых! Не знаю, как остальные, но помню только первые минут пять движения, а потом я как-то очень удачно привалился башкой к борту и… взво-од, покинуть машину!
Оказалось, мы уже приехали! Оба грузовика стоят на асфальте возле казармы. Вылезаем… оп-па! Подполковник собственной персоной, злой, как чёрт курнувший по недосмотру ладана, и ещё несколько знакомых лиц рядом. Например, очень знакомое личико старлея Хоря, и выражение на этом личике – ну оч-чень многообещающее! А вот и кто-то незнакомый… какой-то майор, крепенький, даже пухловатый, я бы сказал, мужик «метр-в-кепке-в-прыжке-с-табуретки», при этом очень немолодой, за-полтинник как минимум. Наверное, это и есть «залётный транзитник», который не пожмотил технику, остальных майоров в ЦУП-е я вроде бы знаю. Спасибо, кто бы ты ни был, иначе топать бы нам и топать ещё…
– Ста-а-анови-и-ись! Равняйсь! Сми-и-р-р-на! Равнение прямо! Товарищ подполковник, второй учебный взвод третьей учебной роты четвертого учебного батальона с полевых занятий к месту постоянной дислокации прибыл! Во время – лейтенант на секунду замялся, но тут же продолжил – полевых занятий был ранен курсант Корков. После оказания медицинской помощи силами личного состава курсант доставлен для проведения квалифицированного лечения… живым. Прочих потерь нет! Докладывал временный командир-наставник взвода лейтенант Золин! Доклад окончен!