Будем жить!
Шрифт:
А вот о том, как происходит переход, ничего разобрать не удалось. Пожалуй, установить удалось только тот факт, что время на Земле и в Мэлтере идет с одной скоростью, и перемешаться получается в тот же день и час, что и в точке отправления. Зато в разные места, туда, где конфигурация поля вероятности приобретает определенные очертания. Но это было известно и раньше, ученый им с Кирой это специально втолковывал. Наверное, поэтому и прочитать удалось.
Тарк и Кира уже немолоды. Они знают, что дарованная им жизнь не вечна. Уходят из жизни те, кто появился
У людов случаются выкидыши, мертворожденные, и даже роженицы умирают. В удачные годы удавалось обеспечить Мэлтеру пять новых жизней, в неудачные — одну. И ситуация с годами становится все хуже и хуже.
Квалификация медиков не возрастает, потому что реальной работы у них нет. Долгоживущие, которых первые хозяева за острые уши называли эльфами, не болеют. А при травмах, если не погибли сразу, восстанавливаются при минимальной помощи — кровь остановить, правильно сложить перелом или вправить вывих, и вскоре повреждения заживают. Несколько врачей, конечно, имеют постоянную практику в питомнике, но, кажется, законы больших чисел работают. Нет конкуренции — прогресс не движется.
Тарк за эти годы успел значительно меньше, чем, наверное, смог бы в других условиях — в мире, где люди соревнуются за успех, стараясь затмить друг друга своими достижениями. Тем не менее, именно тут, где сконцентрировались желающие обзавестись потомством, кое-что сделать все-таки удалось.
Почти два десятка вылазок на старую Землю, проведенных без потерь, поскольку опыт Тарка и Киры позволил учесть возможные риски, принесли удачу трижды. Семеро людов репродуктивного возраста удалось добыть упорным охотникам. Конечно, члены экспедиций были вознаграждены — стали родителями. Но факт вымирания вида Хомо сомнений не оставлял.
Кроме того, старела аппаратура. К последней вылазке оставался работоспособным только один активатор из числа привезенных из глубокого прошлого. Естественно, его попытались скопировать. На электронных лампах. И с вакуумным кинескопом вместо плоского экрана.
Эта эпопея потребовала огромного напряжения мысли. Пришлось создать полтора десятка приборов, в числе которых осциллограф был первым шагом. Частотомеры, измерители амплитудно-частотных характеристик, электростатические вольтметры и чувствительные микроамперметры — работа над некоторыми отняла годы. Годы проб и ошибок, надежд и разочарований.
К счастью, дети, и не только свои, подготовленные в прекрасной школе поместья, во многом помогли. Некоторые увлеклись и остались в усадьбе, ставшей подобием университета, где учеба, научная работа и техническое творчество объединили группу единомышленников.
Крошечный островок передовой мысли на бескрайних просторах огромной роскошной планеты, заселенной людьми настолько редко, что, если бы не радиосвязь, они могли забыть о существовании друг друга. Если по первоначальному плану основная масса поселенцев сконцентрировалась на Кавказе и в его предгорьях, и только на Урале разместились поместья металлургической ориентации, да по притокам Дона поселилась пара групп, первоначально ориентированных
Вдоль течения Тигра и Евфрата, по Берегам Черного, Каспийского и Красного морей разошлись на моторных лодках отдельные семьи, поселяясь в прелестных уголках, уютных долинах, на склонах живописных гор или на равнинах, где обильна охота, а растительную пищу поставляли заросли посаженных поселенцами плодовых деревьев. Маслины и орехи, манго, папайя, финики, саго, хлебное дерево, бананы — землепашество практиковалось в самых скромных объемах. И никто, кроме хищников, не представлял для людей никакой опасности. А уж справиться с ними при наличии огнестрельного оружия не так-то сложно.
В результате горные долины потеряли три четверти населения. Там остались те, кому больше нравилось житье в условиях благоустроенных городков и труд под крышей производственных зданий. Заводы работали. Средства связи, оружие и боеприпасы производились наряду с двигателями, генераторами и инструментами. Основным вариантом общественно-экономической формации стала анархия. Всяк сам по себе. Всего вдоволь и бороться не за что. Редкие случаи рождения детей, происходившие вдали от старых поселений, чаще всего приводили к тому, что новые люди образования не получали и росли, общаясь с родителями и немногочисленными соседями. Не все даже выучивались читать.
И только тут, в Мэллорновке, теплилось слабое подобие общества, связанного общей задачей — продолжить род. Поэтому и работали лучшие умы над репликацией активатора, что никакого иного способа обеспечить прирост населения без поступления в питомник людов представить себе никто не мог.
Если создание исполнительной, физической, части активатора было сложным, то управляющий узел — процессор с «зашитой» в него программой, долго оставался серьезнейшей проблемой. Записи и комментарии на полях схем и описания программы прочитали на все лады и интерпретировали в сотнях вариантов. Постепенно прояснилась его роль, реакция на входные сигналы и характеристики выдаваемых управляющих команд. А потом начались попытки реализовать распутанный алгоритм на доступных элементах — лампах и реле.
Постепенно вариант с реле возобладал — удалось добиться приемлемого быстродействия, а уж по части миниатюризации этих устройств успехи были достигнуты серьезные. Первый действующий образец активатора занял практически весь корпус плоскодонки, в которых теперь нередко осуществляли переброски. Там же находился и мотор-генератор, без которого запитать получившегося монстра оказалось решительно невозможно.
При работах с новыми самодельными датчиками ученые с прискорбием обнаружили, что вопросы автоподстройки усиления сигнала тоже решены неважно. Характеристика тракта меняется недостаточно плавно, из-за чего обнаружение маяков или не достигается, или изображение тонет в помехах, принимая за желаемое все что угодно. При стабильном же усилении, но ниже порога риска заполнить экран невнятной рябью, констатируется полное отсутствие маяков за исключением редких случаев, когда магнитное поле планеты ведет себя особым образом.