Будешь моей, детка

Градцева Анастасия

— С дуба что ли рухнула? Не принимаю я ничего. Расслабься.

— А руки почему трясутся?

Он смотрит на свои пальцы, будто на чужие, и пожимает плечами.

— Да хрен знает. Может, спал мало.

Я выхожу из квартиры в ужасном настроении, потому что теперь никак не могу перестать думать о том, что происходит с братом. Я настолько сильно погружена в эти размышления, что ничего вокруг себя не замечаю. И поэтому когда сзади меня внезапно кто-то появляется, а к лицу прижимается какая-то мерзко пахнущая тряпка,

я оказываюсь к этому совершенно не готова. Дергаюсь, хриплю, трепыхаюсь, а потом просто проваливаюсь в темноту.

Когда я прихожу в себя, то не сразу понимаю, где я. Почему болит голова, почему так хочется пить и почему я не могу поднять руку и откинуть упавшие на лицо волосы.

Осознание приходит постепенно. Руки скручены за спиной. Голова болит от мерзкой штуки, которой меня вырубили. А я лежу на каком-то грязном матрасе, вокруг темно и страшно.

— Кто-нибудь! — облизав пересохшие губы, зову я. Голос сипит и плохо слушается. — Помогите!

Дверь, которую я не сразу заметила, открывается, и там стоит парень. В маске. Ну или типа того. Больше похоже, что он тупо завязал вокруг нижней половины лица какую-то тряпку.

— Ну привет, — хрипло говорит он. Кажется по его голосу, что ухмыляется там, под маской.

— А… вы кто?

— Твой брат нам бабло должен и не отдает. Как думаешь, ради сестренки он подсуетится и найдет денежки быстрее?

Мотаю головой. Откуда Сереге взять денег? Он их сам только что у меня просил.

— Тогда, кукла, может, у тебя есть кто-то, кто за тебя готов заплатить? — вкрадчиво спрашивает парень. — Кто-то, кто не захочет, чтобы его девочке выбили зубки или чтобы ее пустили по кругу, м?

Это все настолько жутко и неправдоподобно, что я просто не могу поверить, что это происходит со мной. Что это происходит на самом деле, а не в кино и не в плохом романе.

— Нет у меня никого.

— А вот пиздеть нам не надо. Мы точно знаем, что ты спишь с богатеньким мальчиком. Позвони ему, телефон я тебе сейчас принесу.

— Не буду я никуда звонить, — дрожащим голосом говорю я. — Он тут не при чем! Мы вообще расстались!

— Не пизди, — с угрозой говорит парень. — Звони уже давай ебарю своему. И не ссы. Думаешь, он пожалеет за такую классную соску бабла?

Я молчу. Думаю, откуда они могли узнать про Тимура, и ответ, который получается, мне не нравится настолько, что в груди все огнем жжет.

— Давайте телефон, — быстро говорю я, боясь передумать. — И руки развяжите, пожалуйста. Я иначе не смогу код набрать.

Мой телефон старый, с пин-кодом — никаких отпечатков пальца или опознавания по лицу. И сейчас это на руку, потому что я быстро, три раза, набираю неверный код, блокируя телефон намертво.

— Ой, я, кажется, что-то спутала, — лепечу я, пытаясь, чтобы это выглядело правдиво. — Голова плохо работает…

— Ты че сделала, шмара? Разблокируй его!

— Я

не знаю как, — бормочу я и даже не вру. Тот код, который вводят в этом случае, записан где-то на договоре с оператором, и я понятия не имею, где он лежит.

— Сука тупая, — рычит парень и с размаху бьет меня по голове.

Боль такая резкая, что в глазах темнеет. И я снова теряю сознание.

Глава 25. Команда быстрого реагирования

Тимур

Когда шкаф доломан, а кровоточащие костяшки промыты под струей воды, я выдыхаю. Решаю больше не ломать ни мебель, ни себя, хожу загнанным зверем из угла в угол и понимаю: если я хочу успокоиться, дома оставаться не вариант. Тут слишком много Оли. Ее кружка на кухне, ее гель для душа в ванной, ее вещи в шкафу, ее дурацкие растения, которые она пересадила в красивые горшки и везде расставила…А главное, ее медово-прохладный запах, который я чувствую, словно зверь. И словно зверь, бешусь от этого и схожу с ума.

Надо либо к херам выбрасывать все ее вещи (а сил на это сейчас нет), либо свалить из дома на какое-то время. Выбираю второе.

Сажусь за руль и еду.

Куда? Да никуда. Просто гоню по дороге и все. Обычно это помогает избавиться от лишних мыслей, но не сегодня. Сегодня мне не помогает ничего.

Начинаю думать, что зря психанул и отпустил детку. Мало ли там куда она собирается через месяц. Еще десять раз может передумать, особенно если хорошо убеждать. А сейчас пусть бы тут была, рядом со мной. Под присмотром. Вот куда эта девочка-проблема сейчас поперлась? Без денег (карту вместе с ключами оставила… гордая, блин!), без жилья. К семейке своей долбанутой вернется? Или что?

Тянусь к телефону, чтобы набрать ее, но отдергиваю руку. Нет. Сама же решила уйти. Пусть и уходит. Бегать за ней не буду. Если сама позвонит, тогда, конечно, другое дело. Приеду без вопросов и заберу домой.

И, словно в ответ на мои мысли, раздается звонок. Вот только это не детка, а какой-то незнакомый номер. Ну нахер, я таким не отвечаю. Обычно это или банки, или еще какая-то хуета.

Сбрасываю.

Но этот же номер звонит еще раз. И еще раз. Блядь, ну и кто там такой настойчивый?

— Да? — рявкаю я в трубку.

— Соболь, привет, это Алиса, — торопливо говорит незнакомый звонкий голос.

— Какая еще нахрен Алиса? — и тут же вспоминаю. — А, сестра Ника. Внезапно. Че хотела?

— Ты не знаешь, где Оля?

— Понятия не имею, — грубо говорю я. — Мы расстались. Звони ей, спрашивай. Я тут тебе ничем не помогу.

— Стой! — она выпаливает это так быстро, будто боится, что я положу трубку. — Оля должна была ко мне приехать, переночевать. Час назад написала, что выезжает. А теперь трубку не берет. Просто гудки, и все.