Будешь моей!
Шрифт:
Завернувшись в плед как в кокон, потопала к двери и, распахнув ее застыла с открытым ртом. Санька, уже явно прибухнувшая, стояла, вся увешанная пакетами.
— Вика уехала! — сходу огорошила меня подруга.
— Жаль… но я-то при чем? — и расстроилась я, что не увиделась с Выкусей, и удивилась, нафига надо было меня искать, чтобы об этом сообщить.
— Ты при чем! Мы договаривались с ней пойти в баню! Как я теперь одна пойду, я этих Самойловских девушек не знаю! Ты идешь со мной! — тоном, не терпящим возражений, потребовала Санька, протискиваясь
— У меня ничего… — только было открыла я рот, как подруга затараторила:
— Я все тебе взяла! Вот смотри! Купальник, валенки, полотенце, скрабики!
Я зависла, таращась на это изобилие, с одной мыслью: «Валенки для бани?».
— Ну, пожалуйста! Там караоке! Чай с чабрецом и сушками! Я так хотела сходить, кучу денег на эти скрабы спустила из-за твоей сестры! — неожиданно закончила Санька, глядя поверх моей макушки.
Почувствовав, как руки Мирона ползут по моей талии, я густо покраснела, но Саньку мы этим не смутили ни на грамм.
— Мирон! Там мужики собрались мясо жарить, иди тоже что-нибудь пожарь! Я не меньше твоего по подруге соскучилась! — тыкала она в нас белым валенком с красной шнуровкой и аппликацией вишенок по бокам.
— Я буду сосиски с сыром, как на даче! — обрадовалась я, что можно припахать Рона и заодно определить его в зону отсутствия всяких фиф, боящихся пропахнуть костром.
— Звучит как реклама гастрита, — скривилась Санька.
Мирон перенес все мои вещи в свой домик, подождал, пока я переоденусь, и проводил нас до бани, где уже шумела компания женщин.
— Котенок, только недолго, нам надо поговорить, — попросил Мирон, напоследок потискав меня у входа в банный комплекс.
— Ну скрабики же… часа полтора или два, — не стала я врать, что управлюсь мигом.
— Ладно. Но если через полтора не выйдешь, я сам зайду, — пригрозил Мирон.
— Тебя забьют тазиками и вениками, Койот! Какой бы ты секси ни был, женщины не простят вторжения в секреты женской красоты! — рассмеялась я, не поверив, что он рискнет выкинуть такое.
Если вам когда-нибудь женщина пообещает вернуться из сауны с подругами через полтора часа, спорьте с ней на что угодно! Это просто невозможно. Потому что, едва я переступила порог предбанника, я словно вышла в пятое измерение. Где нет временных интервалов вообще.
— Чума, мы с этой настойки в прошлый раз с тобой опять в Самару рванули! — возмущалась какая-то тетя, разливая по пиалам красную жидкость.
— Так мы же были вдвоем! А сегодня с нами девочки! Смотри, какие невесты моим парням, а? — возразила тетя, на вид которой ее сыновьям не больше пятнадцати. — Ромочку женили, у Дани тоже есть Крис, а троих еще надо пристроить!
— Так это мама Ромео? — шепотом спросила я у Саньки, когда закончилась процедура знакомства и приветствия.
— Да ладно? — выпучила на меня глаза Санька.
И понеслось… настойка, караоке, чай с чабрецом. Потом нас избили вениками. Сашке понравилось, а я сбежала обратно в комнату отдыха, дыша как астматик в приступе.
— Мам! — зычно орал снаружи
Веселые шлепки в парной подсказали, что парень охрипнет, пока дозовется, и я, посчитав, что полотенца на липучке и шапки на моей голове достаточно, приоткрыла дверь.
— Здрасте, она в парной, — в щелку сообщила я, — что передать?
— Передайте… Ой, здрасте, я Родион! — подпихнув дверь, распахнул парень ее шире и свою улыбку тоже, а я в изумлении на него таращилась. Не скажи мне он свое имя, я бы решила, что Ромео обожрался молодильных яблок. Они так похожи, словно с Ромки сняли дубликат.
— Я думаю, она это еще помнит, — нахмурилась, злясь, что он морозит меня на пороге.
— Ой! Я это… хрен принес! — еще больше вверг меня в смятение парень.
— Родька, занеси сюда, что ты девушку морозишь! — раздался командный голос за моей спиной.
Все три раскрасневшиеся красавицы выплыли из парной в одних купальниках.
— А зачем хрен? — не удержалась я от любопытства.
— В парной подышите! Это тертый корень хрена, я его сам выращиваю тут. Экологически чистый продукт! Прочищает не только бронхи и легкие, но и способствует удалению шлаков, если по лицу размазать! — радостно презентовал Родька.
— Сам свой хрен по лицу себе мажь, — тихо прошипела Санька, поглядывая на парня так, словно он ее любимого хомячка в унитаз спустил.
Не знаю, сколько мы рвали глотки еще в караоке, сколько литров настойки успели выпить, сколько смеялись и танцевали, но когда Самойловские родственницы засобирались, мы с Санькой вспомнили про скрабы и, прихватив с собой в парилку их и тертый хрен, пошли наводить красоту.
Развезло нас так, что я не то что про время не вспомнила, но и про сосиски забыла. Когда в парную ворвались Мироны и Тохи, размноженные и расплывающиеся, мы с Санькой уже встать самостоятельно не могли.
— Ленточка, ты в порядке? — опустилась моська Койота над моим лицом, с беспокойством заглядывая в глаза.
— Ты так вкусно пахнешь! — прошептала я, вдохнув его запах с мороза, что после тертого хрена казался ароматом райских цветов.
— Твою мать, Котенок! Ты что, снова налакалась? — растекся по моей коже любимый голос, хрипло вибрируя в ушах.
— Нет, что ты, мы совсем немного выпили! Это все Родькин хрен! — пожаловалась я своему парню.
— Чего? — хором спросили все Мироны и Тохи. И вокруг меня замелькали десятки светящихся оливково-серых глаз.
— Родька нам свой хрен давал нюхать, — пояснила Сашка, а я с радостью кивнула.
Глава 28. Мирон
Немного посетовав на Саньку и с тоской поглазев на захлопнувшуюся дверь бани, я побрел на поиски парней, чтобы убить время. Жарить сосиски я не собираюсь, у меня есть идея лучше!
До шатров, где гудела свадьба, я не дошел.
— Может, на крышу? — слышу голос Андрея с парковки и мгновенно превращаюсь в тень, скользя по периметру забора и выглядывая в щели.