Будешь Моей!
Шрифт:
Далеко в конце и прямо в моем поле зрения ждет ринг. Семь на семь метров, четыре параллельных каната с каждой стороны, четыре чертовых столба, вот и все.
Этот ринг — мой дом. Когда я не на нем, я скучаю по нему. Когда я тренируюсь — думаю о нем.
С каждым шагом в его направлении я напрягаюсь все сильнее, готовый приступить к делу. Мои вены расширяются, сердце работает, чтобы насытить мои мышцы. Мои мысли четкие и ясные. Каждая частичка меня готова атаковать, защищаться и выжить — и подарить этим людям острые ощущения.
Протягивая
Мое тело отлично себя чувствует — каждый мускул разогрет и готов сокращаться.
Мой противник громоздкий, и медленный, как улитка. Он наносит первый удар, но я это вижу еще до того, как он начинает думать о движении. Я уклоняюсь и отвечаю ударом, который приходится ему в бок и он теряет равновесие.
Черт, я владею этим рингом. Я люблю все, что с этим связано. Я знаю его размеры, ощущение покрытия под ногами, тепло огней, светящих на меня. Я никогда не проигрывал ни одного боя. Люди знают, что не зависимо от того, как сильно меня избивают, я всегда поднимаюсь и заканчиваю бой на своих условиях.
Я угождаю, и сбиваю противника на пол сильным ударом. Вокруг вспыхивают крики. Меня хватают и моя рука поднято высоко вверх.
Когда добираюсь до лифта, нажимаю на кнопку и жду и я слышу, как меня зовут.
— Моя дочь пострадает рядом с тобой — говорит ее отец.
— Это не так — сказал я, проводя рукой по своим коротким волосам.
— Она никогда не сможет принять тебя таким какой ты есть. Она захочет узнать тебя поближе, ты не сможешь дать эй то что она хочет. Ее ранит то что скрываешь — любезно произнес он.
Да ради всего, блядь, святого…
— Ты совершенно не чувствуешь рамок, ты знаешь?
— Я не хочу чтобы она страдала, расскажи ей все что скрываешь — отозвался тот, и я всерьез задумался над его словами.
Прежде чем меня отпустить, он проверил меня с головы до ног, залез в каждую щель моего сознания, вывел самые жуткие моменты из моей жизни.
Я больше не могу иметь дело с холодным потом и кошмарами, которые выдергивают меня из моего сна, и как могу, я пытаюсь притвориться, что мое сердце не было уничтожено. Я сомневаюсь, что мучительная боль в моей груди когда-нибудь уйдет.
Я решился на важный шаг, я хочу чтобы она была всегда со мной, придется ей открыться. Это мой шанс начать все с начала. Возможно я смогу когда нибудь ее полюбить.
Я подхожу к ее двери, кольцо сверкает на моём мизинце, но что я вижу в следующую секунду, кровь схлынывает, а затем опять устремляется, разнося по моему телу ярость отчаяния. Я не знаю, что случилось. Почему я до сих пор смотрю на девушку, которая стоит на цыпочках. Со сжатыми губами. Целующую мужика.
Мое тело неожиданно начинает дрожать, переполняемое болью и ощущением, что меня предали. Боже, мне хочется встряхнуть ее. Мне хочется намного больше, чем встряхнуть ее. Я стараюсь успокоиться, сжимая кулаки от желания
Я просто больной на голову дурак.
Боль невыносима. Я хочу что-то разгромить, но я не хочу навредить ей. Мой голос звучит зловеще из-за гнева, чудо уже, что я вообще могу говорить, пока борюсь с собой, заставляя себя стоять на месте, держать руки внизу, контролировать себя.
Она останется от него и замечает меня в дверях. Мои ноздри раздуваются, я не хочу, чтобы она смотрела на меня со страхом, но все, что вижу — ее губы.
Ее прекрасные губы.
Её, целующую этого гребаного ублюдка!
Я хочу швырнуть что-нибудь. Я хочу орать. Я хочу снять с нее одежду и оттрахать ее, чтобы показать, что ОНА. ПРИНАДЛЕЖИТ. МНЕ! Только я имею право касаться ее, держать ее, защищать ее.
— Максим… — восклицает она шокировано со своего места.
Я разворачиваюсь и ухожу, если останусь парень не останется в живых.
Хватаю воздух пылающими легкими, но не в состоянии успокоиться, гнев и собственничество, чертова ревность во мне столь велика, что заполняет меня целиком.
Ее взгляд останется со мной навсегда, такой напуганной и такой красивой, взволнованной и обеспокоенной.
11
® Арсения
Арсения:
Он все видел. Я посмотрела в голубые глаза Валентина, в отчаянье закусила губу. А вдруг он узнает, что мне тогда делать? Как объяснить свою глупую выходку?
— Прости — тихо прошептала, вкладывая в это слово нежность.
— Кто это? — Его голос дрогнул.
Слезы выступили на глазах, и я их быстро сморгнула.
— Арсюш — тихо позвал Валя.
— Что?
— Расскажи.
— Не спрашивай, прошу — прижалась лбом к его груди и, улыбнувшись краешком губ, прошептала:
— Я люблю тебя.
Дни потянулись в привычном ритме: работа, дом, встречи с Сашей, неприятные разговоры с отцом, как он мне признался, я не могла полностью ему доверять. Когда прошло несколько дней после той ночи, когда Макс увидел меня, я немного успокоилась и даже перестала ждать, что разоблачение может настигнуть меня в любой момент. Я видела его пару раз в офисе отца и на улице, но оба делали вид, что не знакомы и проходили мимо, едва взглянув друг на друга. Для меня страница под названием жаркие ночи с Максимом была перевернута.
Через неделю на работе в обеденный перерыв, я сидела в кафе читала новое дело в котором предстоит разобраться, подняла кружку ароматного какао. Одной рукой поднеся его ко рту, другой отбросила с шеи волосы.
— Как проходят твои свидания с ухажером?
Я узнала этот голос, даже не поворачивая головы.
Я поставила кружку на стол и посмотрела на мужчину. На нем были темные джинсы и кожаная куртка, я вспомнила, как он пахнет, как пахнет Макс.… Вот черт, да о чем я только думаю! Больше никакого Максима, я же так решила! Тогда почему сейчас думаю о совершенно неподходящих вещах?!