Будет страшно. Колыбельная для монстра
Шрифт:
– Смотри! – Таня показала ему на странный рисунок мелом на полу гаража. Было похоже, что кто-то пытался нарисовать на бетоне круг, но то ли рука не слушалась этого человека, то ли ему что-то мешало – линия была неровная.
– Что это?
– Это я! – и Таня встала в центр странного рисунка. – Вот, смотри!
В ту же секунду тело ее обмякло, она упала сначала на колени, потом опрокинулась на спину, нелепо раскинув руки.
Рисунок мелом и очертания ее тела совпали.
– Меня убили здесь, –
– Что? – переспросил Гоша.
– Меня убили здесь. Прямо здесь, в твоем гараже, – спокойно повторила Таня. А на моем теле, вот тут, – она положила руку себе на живот, – нашли карту из твоей колоды. Эту…
Таня шевельнула пальцами, и у нее в руке сама собой оказалась карта Таро. «8 чаш».
– Не понимаю… – Гоша растерянно смотрел на девушку и на карту в ее руках.
– Ты должен найти убийцу, Гоша! Понимаешь? Ты должен его найти! – с каждым словом ее голос становился громче: – Гоша, найди убийцу! Найди моего убийцу! Найди! Найди его!
В ушах заболело, закололо, как было, когда Никита глушил его передатчик в ухе. И Гоша скрючился, упал на пол, зажал голову руками, закрыл глаза.
Найти убийцу
Кажется, впервые в жизни он проснулся от того, что упал с кровати. Сон. Все только сон! Но жуткие видения никак не хотели таять, выветриваться из головы.
Старые электронные часы показывали половину десятого, ровный белый свет заливал комнату, солнца не было видно за окном – небо заволокли холодные равнодушные без единого просвета облака.
Гоша перевернулся на спину, лег на пол, вытянув руки и ноги, попытался расслабиться и отдышаться.
«Что за бред? – вертелось в голове. – „Найди убийцу…”. Наверное, на языке снов это что-то значит. Но что? Таню ведь никто не убивал. Наоборот, это он был растоптан, уничтожен вчера вечером… Вчера вечером…»
Перед глазами снова замелькали смеющиеся лица одноклассников, все мышцы напряглись от того, что захотелось сжаться, собрать всего себя в маленькую невидимую точку, исчезнуть. Под ребрами закололо, он снова вспомнил белые кроссовки, врезающиеся своими носами в его тело.
Как дальше жить? Как смотреть им всем в глаза еще один учебный год – весь 11 класс? Как сдавать с ними экзамены? Ходить мимо них каждый день? Терпеть их издевательства и побои?
Надо Светке позвонить, спросить, как она…»
Но едва эта мысль пронеслась в его голове, как мобильный завибрировал сам. Звонила Светка.
– Гоша! Але? Гоша! Ты там? – ее голос срывался и дрожал, словно девушка была чем-то расстроена и напугана одновременно.
– Я тут, – устало пробормотал Гоша. – Ты как там?
– Гош, там в твоем гараже… Гоша… не может быть, чтобы это ты…
– Что в моем гараже?
Голос Светы в телефоне на мгновение стих, но этой короткой паузы хватило,
– Тело… там тело?! Да, Светка?
– Да, – ее голос был едва слышен.
– Менты нашли? Думают, что это я? Они думают, что это я, своими руками?! – Гоша неожиданно сорвался на крик… Светка на том конце тихо всхлипывала.
– Ладно, без паники. Свет, только ты никому не верь. Давай встретимся, Свет, ладно? Я расскажу тебе кое-то что, ок?
Было только одно место, где они могли встретиться со Светкой. Там, где искать не будут…
В морге было прохладно и тихо, тошнотворно пахло формалином и хлоркой, а время суток совсем не ощущалось – окна были замазаны белой краской. Светка сто пудов извращенка. Офигенное у нее хобби – таскаться сюда каждые выходные, да еще и в будни после уроков. И мечта тоже офигенная – стать патологоанатомом! Кто ж об этом мечтает в ее возрасте?
Гоша поежился и позвал:
– Свет! Свет, ты тут? Я пришел. Тут жутковато…
– Жутковато будет, когда тебя сюда привезут. А пока норм, – Светка возникла прямо за спиной. – Пошли в кабинет, чаю выпьем.
– Какой тут чай! А Михалыч, босс твой, где?
– Выходной у него. Пошли, говорю… Ты не хочешь – не пей, а я попью. Вот ведь… пенья-коренья…
– Чего? – не понял Гоша.
– Пошли уже!
В кабинете Михалыча, который заведовал всеми больничными покойниками, было кристально чисто и царил тот же запах хлорки, что и везде. Но хотя бы можно было не волноваться, что случайно увидишь чью-то выпавшую из-под белой простыни синюшную руку или ногу.
Светка по-хозяйски вскипятила чайник, налила себе в металлическую эмалированную кружку кипятку, заварила пакетик и села на краешек заваленного документами стола. Потом рефлекторно достала из кармана дезинфицирующие салфетки и протерла руки.
– Ты после своей работы в морге стала все время все этими салфетками протирать? – спросил Гоша, не зная, как начать тяжелый разговор.
– Нет. В морге все стерильно, дурачок. Это я по привычке протираю.
– Не понимаю, зачем ты это делаешь?
– Так, стоп. Мы об этом решили поговорить?
Как она могла оставаться такой спокойной после… Да блин!! После представления! После позора! И после того, как ее одноклассницу убили!
– Свет, а Таня не здесь? Не в этом морге?
– Я сто раз тебе говорила – морг больничный. Тут только местные покойники. Весь криминал увозят в первый городской…
– Свет, а это точно Таня? Правда? У меня в гараже?
– Да, Гош, да. И все однозначно говорит о том, что…
– Фак! – Гоша сорвался. – А как же презумпция невиновности? Я не обязан доказывать, что не виноват Это менты должны доказать, что виноват именно я.