Будет все, как ты захочешь!
Шрифт:
Глава 1
Шел четвертый день моего вынужденного отдыха. Я успела побывать в гостях у Светки, а она – нанести мне ответный визит. Я рассказала ей, как провела свое последнее дело, а она мне… Нет, я даже не берусь вспомнить все, что она «слила» мне в нашу последнюю встречу. Такое количество информации достойно хорошего романа. Еще я съездила на неделю в Турцию, поплавала в Черном море.
И вот сейчас, отдохнувшая и загоревшая, я лежала на диване и от скуки пробовала читать. Но детектив мне попался не очень… Не то
За дверью оказалась соседка, что жила напротив. Одинокая женщина лет тридцати с хвостиком. Какого размера был этот хвостик, оставалось лишь догадываться. Соседку звали Леной, но про себя я называла ее Масяня, потому что она была какая-то нелепая. Одевалась в то, что ей совершенно не шло, прически делала только такие, которые уже вышли из моды. Вот и сейчас Масяня с извиняющейся улыбкой смотрела на меня и, поправляя копну на голове, спрашивала:
– Ну, как? Мне идет?
– Что? – не поняла я.
– Цвет.
Я посмотрела на ее пестрый японский халат, потом на огненно-рыжие тапочки.
– М-м-м… – я тянула время.
– Волосы! – восторженно воскликнула соседка. – Я волосы покрасила.
Я подняла глаза на ее прическу. Цвет… ну, что сказать? Спелый баклажан, причем изрядно подпорченный. Масяня кокетливо поворачивалась ко мне то правым, то левым ухом.
– Ну, что? Мне идет?
«Паранджа тебе идет!» – подумала я, а вслух сказала:
– Ничего… освежает.
Масяня засветилась от счастья:
– Правда? А я купила новую краску, дай, думаю, попробую. Такой необыкновенный цвет!
Звонок моего телефона прервал ее воркование.
– Извини, – сказала я, с трудом скрывая радость, – мне звонят.
– Ничего, ничего, – Масяня пошла к себе.
Я вздохнула с облегчением. Никогда не знала, как с такими разговаривать.
В трубке был взволнованный мужской голос.
– Татьяна Александровна? Здравствуйте. Меня зовут Константин Эдуардович Долгов. Ваш телефон нам дала одна наша общая знакомая, она когда-то обращалась к вам, и вы ей помогли…
– Да, я слушаю вас.
– Мы просим помочь нам… У нас неприятности…
Мужчина выдержал паузу. Я терпеливо ждала. Через некоторое время он продолжил:
– Наш сын арестован… Его обвиняют… в убийстве. Черт знает что! Вы можете взяться за наше дело?
– В убийстве кого его обвиняют?
– Горничной…
– Вашей горничной?
Мне показалось, мужчина зарычал. Или застонал, разобрать было трудно.
– У нас нет горничной, – сказал он с расстановкой. – Его обвиняют в убийстве горничной в гостинице. Так вы возьметесь?
– Вы знаете мою ставку?
– Да, нам сказали… Нас устраивает.
– Хорошо. Когда к вам можно подъехать?
– Приезжайте сейчас,
– Диктуйте адрес.
Я записала адрес и телефоны и начала собираться.
Дом, в котором жил Константин Эдуардович, находился в Осеннем Ущелье. Четырехэтажная «сталинка» расположилась в живописном месте, во дворе – уютный скверик. Несколько иномарок у подъездов говорили о небедном житье жильцов этого дома. Я набрала номер квартиры на домофоне, мне ответили быстро, значит, ждали. На втором этаже было только две двери. Обе массивные, деревянные. Едва я ступила на площадку, как одна из этих дверей открылась, на пороге появился мужчина лет пятьдесяти пяти. Он был чуть полноват, чуть лысоват, чуть седоват – короче говоря, всего в нем имелось понемногу. Он поздоровался со мной еще раз и пропустил в прихожую.
Трехкомнатная квартира, в которой жил Константин Эдуардович, выглядела просто роскошно. Все здесь было красивое и добротное: мебель, посуда, картины на стенах, ковер на полу. Высокие потолки и большие окна создавали ощущение простора. Из двери в спальню навстречу мне вышла женщина примерно того же возраста, приятной наружности, в меру полноватая, светлые короткие волосы уложены аккуратно, макияж, маникюр – в общем, было видно, что она за собой следит. Только покрасневшие глаза и бледный цвет лица выдавали ее настроение. Думаю, она провела бессонную ночь.
– Здравствуйте, – тихо и грустно сказала она и присела на диван.
– Это моя супруга, Наталья Евгеньевна, – представил ее хозяин дома и предложил мне сесть в кресло. – А это Татьяна Александровна.
Я опустилась в мягкое кожаное кресло бежевого цвета с широкими подлокотниками. Хозяйка предложила мне кофе. Оказалось, она тоже кофеманка и даже курит, в отличие от своего супруга, так что за чашечкой крепкого напитка и с сигаретами в руках мы начали беседу. Правда, говорил больше Константин Эдуардович.
– Татьяна Александровна, наш сын Денис единственный ребенок в семье. Несколько лет назад мы потеряли дочь, так что сами понимаете…
– Константин Эдуардович, расскажите, что произошло, желательно поподробнее. И еще одна просьба: называйте меня просто Татьяной, мне так удобнее, хорошо?
– Хорошо, как вам угодно.
Константин Эдуардович потер подбородок, потом сжал пальцы в замок, хрустнул ими. Было видно, что он еле сдерживается, чтобы не взорваться, но он взял себя в руки.
– Наш сын Денис – студент последнего курса экономического института. Ему двадцать два года. Он хороший парень, поверьте, я это говорю не потому, что я его отец. Он хорошо учится, увлекается вопросами финансов, так, для себя. Он много читает, постоянно «висит» в Интернете, в институте какой-то там финансовый факультатив посещает. У него просто нет свободного времени. У него даже девушки нет, так он занят!
– Да, это я поняла, – сказала я, а про себя подумала: сколько раз мне приходилось слышать: мой сын хороший, самый лучший, поэтому не может быть ни в чем виноват.