Будни и праздники

Каршева Ульяна

– Все разные, - задумчиво оценила Ирма.

– Да, все разные, - вздохнула девочка-вампир. – Хотя однажды…

Она огляделась и быстрым шёпотом рассказала волчишке про то, как чужие некромаги непонятно за что чуть не убили Кадма. И Кадму повезло только потому, что в тот раз на поиски продуктов он с собой взял двух девочек, одна из которых успела добежать до старухи. И только потому мальчишку-друида успели спасти. Рот волчишка закрыла только спустя минуту после рассказанного Таллией.

– Это когда было?

– Весной.

Весной? Мороз по коже волчишки, когда она поняла, что произошло с Кадмом.

Ирма шла к своей

комнате и размышляла об ещё одной тайне, которая тяжко опустилась на дно её памяти. Шла, шаркая ногами, чтобы суметь привести свои мысли в порядок и успокоиться. Оказывается, есть тайны, которые хранить сложно. Очень хотелось поделиться ими с друзьями. Но надо было сразу спросить у Таллии, можно ли рассказать всем такую тайну. Ведь она касается человека, который не любит говорить о себе. Может, спросить у Селены? А Селена знает про эту тайну мальчишки-друида?

Ах, как сложно всё в этом мире… Всё надо учитывать, всё надо рассчитывать.

А ещё надо войти в свою комнату и несколько минут легкомысленно болтать с девочками обо всём на свете перед сном. В то время как хочется даже не поговорить с кем-то, а просто уложить свои чувства в состояние покоя… И, закрывая ухо краем одеяла, Ирма вдруг улыбнулась: интересно, понравился ли браслет Кадму? Пусть у него будет подарок, если он такой несчастный. Синара, наверное, тоже ему что-то дарит. Но он ведь не ожидал, что кто-то ему будет благодарен настолько! Ирма глубоко вздохнула и прошептала заклинание для спокойного сна.

Глава 8

Утро следующего дня отличалось от всех других невероятно кипучей деятельностью некоторых обитателей Тёплой Норы.

Началось, как это водилось с недавнего времени, – с Коннора. Тот привычно встал раньше всех и тихонько ускользнул из дома на школьную спортплощадку. Ускользнул из дома. По садовой тропе, хорошо просохшей после позавчерашнего дождя, он шёл уже не торопясь, размышляя о своей главной проблеме. О Кадме. Итак, именно он, Коннор, должен будет защитить мальчишку-друида от какой-то беды. Примерно он знает – какой. Чисто теоретически, правда. Кажется, Кадм будет на пороге смерти из-за собственного желания умереть. Почти каждый сон мальчишки-друида заканчивался выбором: либо он должен был противостоять кому-то или чему-то, а то и сбежать от неясных врагов; либо шагнуть в ситуацию, в которой умирал. Встав перед таким выбором, Кадм даже не думал. Умирал.

Как же Коннору его защитить?

О защите Коннор, вообще-то, и не думал бы, если бы просто узнал о стремлении мальчишки-друида к смерти. Но, едва он вспоминал о снах Кадма, как чувствовал горячечное тепло прижавшейся к нему Люции. Девочка-дракончик могла бы показать линии Кадма иначе. Но она прижалась к мальчишке-некроманту, как будто он единственный мог спасти её. Кадма надо оберечь.

Первое, что приходило в голову мальчишки-некроманта, – это научить Кадма перед лицом смерти сопротивляться. Физически. Поэтому сегодня Коннор собирался начать эту учёбу. Если Кадм не будет противиться уже ему самому. И, кажется, мальчишка-друид будет идеальным учеником, если он правильно понял сумбурный рассказ Ивара, подтверждённый его друзьями, о том, как мальчишка-друид легко освоил скейты, а потом кузен видел его за рулём машины… Хм. Отражатель. Вот сегодня и посмотрим, что собой представляет этот отражатель.

Коннор прыгнул на любимую площадку и через полчаса работы над всеми мышцами разогрелся для более интенсивных занятий на

личной площадке, куда вскоре и пошёл было. Но опомнился и сделал круг. И поймал Кадма, который тоже не спеша направлялся к его же площадке.

– Доброе утро, Кадм.

Мальчишка-друид насторожённо ссутулился было, оглядываясь на Коннора. Но выпрямился и ответно поздоровался.

Они стояли друг против друга, и каждый из них с выжиданием всматривался в лицо немногословного собеседника.

– Ты подумал? – наконец спросил мальчишка-некромант. – Насчёт моего вчерашнего предложения? Хочешь заниматься у меня?

– Хочу, - чуть не прошептал Кадм.

Спустя пять минут Коннор уже не был так уверен, что, даже будучи отражателем, мальчишка-друид легко научится хотя бы азам единоборства. С этим отражением пришлось снять рубаху, чтобы Кадм видел движение не только рук и ног, но и мышц. Поначалу мальчишка-некромант немного продрог в осеннем воздухе, да ещё до появления солнца. Но ничего. Снова быстро разогрелся… Когда Коннор скинул рубаху, чтобы показать, как должны двигаться мышцы, Кадм остановился, кое-что поняв.

– Ты знаешь про меня? – поразился мальчишка-друид.

– Знаю. Ивар сказал. Ты так нашёл мою площадку?

– Да. Я отразил на себя сад. Боялся, что встречусь с кем-нибудь. И увидел тебя.

– Похоже на уподобление пространству, - пробормотал Коннор.

И всё же убедился в том, что отражение немного отличается от уподобления.

Сообразив, что Кадм и впрямь отражает любое, мало-мальски значимое движение, Коннор начал объяснять, почему нужно двигаться строго в определённом рисунке и ритме. И, ко всему прочему, втолковал ему, что все движения должны быть выверенными до автоматизма. Немного побаивался, что мальчишка-друид заленится и скажет, что эти тренировки слишком муторные. Но Кадм тщательно повторял и повторял за ним, видимо серьёзно настроенный на обучение. Какое-то время Коннор даже сомневался: а правильно ли он понял сны Кадма? Потом пришёл к согласию с собой, что в любом случае умение защищаться для мальчишки-друида не будет лишним.

Первый, самый простой комплекс они заучили. Когда пришла пора отправляться в Тёплую Нору на завтрак, Коннор начал одеваться. Мальчишка-друид немного потоптался рядом, а потом решился спросить:

– Ты расскажешь кому-нибудь, что мы… тренировались?

– Нет. Зачем? – равнодушно ответил мальчишка-некромант и дёрнул краем губ, завидя, как Кадм выдохнул и даже расправил плечи. – Пока я пуговицы не застегнул, иди без меня в дом…

…А в это время проснувшаяся компашка малолетних бандитов спустилась в гостиную для младших, чтобы ещё раз повторить домашнее задание перед поездкой в пригородную школу. И обнаружила сидевшую здесь, на диванчике, разъярённую до горьких слёз Ирму.

С ней даже не поздоровались, потому как своего нервного состояния насморочная волчишка не скрывала. Впрочем, скроешь тут, если сидит, содрогается от слёз, время от времени ещё и подвывая. Обсели её на диванчике, а Вади даже подтащил к нему стул, на который основательно уселся. И Берилл спросил:

– Чего злишься?

– Я такая дура… - скривив губы, сквозь зубы процедила Ирма. – Столько времени зря вчера угробила… Ы-ыы… У-уу…

– Из-за чего и на что? – потребовал уточнения Берилл, пока остальные, ошарашенно открыв рты, глазели на них обоих. На Ирму – больше, конечно. До такой степени растерялись, что даже не пытались её утешить. Ирма – и ревёт?!