Будни тёмного мага
Шрифт:
Провёл руками по обнажённому телу, расслабляя, и попросил закрыть глаза.
Вода удивительно податлива, так легко рисуются руны, сплетая недостающие звенья цепи. И исчезают обманчиво безвозвратно, на самом деле сохраняясь в памяти субстанции. Да, огонь, вода, воздух умеют помнить, в них прекрасно дремлет магия. Не их собственная.
Кладу одну руку на лоб Оданы, другую опускаю в воду, сосредотачиваюсь, в деталях представляю будущий образ. Стараюсь, чтобы размер совпал с размером Анже (новые тряпки покупать не собираюсь), а вот мордочку
А формы, формы сделаем пышными, чтобы сходства с Оданой Азарх в естественном виде не было. Не мечта она у меня, зато ничего с годами не обвиснет. Хотя, не спорю, хотелось бы, чтобы природа больше расщедрилась. Ладно, мне ли жаловаться, когда под боком три женщины на любой вкус?
Всё, зафиксировал.
Прикрыв глаза, переместил энергию к кончикам пальцев, позволив ей, неоформленной, перетекать в воду. С помощью второй руки, той, что на лбу, передал в очищенный и раскрепощённый дурманом разум Оданы образ той, какой ей предстоит принять, и настойчиво начал убеждать, что она таковой является.
Продержав супругу в воде минут пять и уверившись, что энергия проникла внутрь тела, а Одана не мыслит себя иначе, чем описанная мной женщина, поднял её и поставил на полотенце. Кожу не вытер — вода не помешает, даже поможет, «смоет» прежнюю внешность.
Так-с, приступим к заключительной части.
Зачерпнув кувшином воды из ванной, поставил его рядом с собой, чтобы удобно было взять.
Так, теперь зададим способ обратного превращения. Привычно выбрал кодовое магическое слово и действие, его дополняющее, и призвал на помощь Тьхери, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки.
— Allerum sor eshwish so’erail wequarto. Coras shoga’ell.
Одана стояла неподвижно, не мешая, не нарушая обряда.
Затрепетало пламя в кувшине, отделилось от него и огненным венцом замерло над головой жены.
Превратив образ будущего облика жены в прозрачное облачко, накрыл его ладонями, не давая просочиться, улетучиться и соединил с венцом. Он вспыхнул, засеребрился, искрящейся пылью опав на Одану. Та с восхищением рассматривала собственную кожу.
Только не двигайся, прошу тебя, а то всё испортишь!
Галлюциноген перестаёт действовать, времени немного.
Наполненные магией пальцы пульсировали радужным свечением.
Тщательно, не пропуская ни дюйма, скольжу ладонями по телу Оданы, неслышно нашёптывая заклинание. Её фигура меняется на глазах, преобразованная слиянием трёх составляющих моей магии. Приятно видеть, что что-то умеешь!
Но эта пышнотелая особа пока ещё не то, что нужно. Неполно превращённая. Контур-то я замкнул, только нутро у неё Оданы. Маг различит, что за внешней оболочкой — другой человек. Для решения этой проблемы и нужен кувшин с водой.
Резко опрокидываю его на голову супруги, приказывая смыть прежние контуры,
Да, неприятно, Дан, чего уж приятного, когда кости разрастаются, меняется рост, а муж-изувер, потешаясь, заключил, мокрую, дрожащую, в кокон энергии. Но так надо, потерпи, недолго осталось.
Вот и лужица с твоим истинным образом на полу. Одним движением разрушаю её форму, делая превращение полным. Всё, испарилась прежняя Одана Азарх.
Отхожу, любуюсь работой, а потом разваливаюсь на кровати. Тяжело! Сколько там у меня энергии в резерве осталось? Да считай, нисколько. Трудоёмкий и утомительный процесс, эти превращения!
— Там на полу вода — подотри.
Устал, очень устал. Нужно немного полежать, заодно не буду мешать Одане знакомиться с новым телом. И, кажется, оно ей не нравится. Что же так, ты всегда мечтала иметь большую грудь. Вечно вздыхала, Анже завидовала. Меня, разумеется, не спрашивала.
Ну да, я скептически относился к её достоинствам, предпочитаю смотреть на то, что весомее, но, вот идиотка-то, женат ведь на ней, сплю с ней и никакого недовольства в…кхм… процессе не выказываю. Потому что всякие там мечты, фантазии — это одно, а на практике мне обвисшая молочная ферма ни к чему.
Если на то пошло, то после родов Рэна стало самое оно, ни больше, ни меньше мне не надо. Но она ж женщина, для неё просто «посмотрел, полюбовался» не существует, тут же решит, что я не из чистого интереса, на себя примерит.
— Лэрзен, а это… Тебе такие женщины нравятся?
Я застонал и перевернулся на бок. Началось!
— Дан, перестань! У меня нет проблем с сексуальной жизнью, и есть жена, которая, заверяю, меня устраивает, менять не собираюсь, — так, хадершет, какого арка мне фантазиями баловаться? Или сама грешна? Так не проблема, исполню по мере возможностей. Я непротив.
Молчание.
Повернулся, открыл глаза. Стоит, разглядывает себя, привыкает. А из головы всё не идут мои слова. И мамины заветы. Это я удачно тему поднял, меня побалуют. Не сейчас, конечно, потом. Люблю, когда она становится раскованной. Верёвки могла бы вить, а она… А она и так вьёт, потому как тепло в жизни устроилась.
— Ну, оцени мои старания.
— Я не знаю… Я себя совсем другой чувствую. Непривычно. И тяжело. Лэрзен, — пауза, — а я тебе… Словом, какая я тебе больше нравлюсь?
— Любая. Что, ещё и «люблю» сказать, чтобы комплексы прошли? Вот-вот, улыбайся, довольное создание, и топай сюда, под одеяло, а то простынешь. Сейчас галлюциноген окончательно выветрится, и я Анже позову, она тебе одежду принесёт. И давай закроем вопрос о моих предпочтениях, а то я о твоих расспрашивать начну.
Одана кивнула, обтёрлась полотенцем, подошла ко мне, но под одеяло не легла.
Честно, не ожидал от неё таких развратных действий. Видимо, дурман из головы ещё не ушёл, иначе бы с чего, на девятом-то году семейной жизни? Или новый облик на неё так подействовал?