Будни
Шрифт:
Чем дольше Полищук сидел в машине, тем меньше хотелось ему выходить на жару. Но идти было нужно. "Престиж бюро превыше всего". Интересы клиента тоже.
В течение двух недель, прошедших после визита господина Швеца в "Брасс", было сделано немало. За определенную сумму наличными (которую при расчете должен был возместить "Брассу" клиент) в соответствующем органе горуправы были получены данные обо всех умерших в этом году горожанах. Еще одно подношение наличными - и на столе у Полищука оказались распечатки с адресами и причинами смерти горожан. Затем два десятка агентов-"шприцев" (они работали по договору и выполняли разовые задания "Брасса") побывали по этим адресам и с помощью самых различных
Подытожив полученные результаты, Полищук почувствовал озноб. Его убежденность в абсурдности предсказаний личного будущего поколебалась. Было установлено, что, по крайней мере, семнадцать скончавшихся горожан откликнулись в свое время на рекламное объявление фирмы "Асклепий". Пятнадцать расстались с жизнью в предсказанные сроки. Двое не дотянули до срока: один, на свою беду, подвернулся резвящейся компании подростков и был растерзан овчарками, другого среди бела дня сбил пьяный лихач. Остальные пятнадцать скончались от внезапных сердечных приступов. Вот такая получалась арифметика...
Жизнь рано научила Полищука быть реалистом, и во всех странностях он старался найти чисто эемные, бытовые причины. Особенно когда политики накануне выборов заводили свои бесконечные патетические разговоры о народе, благе его, а также о спасении и необходимости всяческого содействия процветанию суверенной державы. Не верилось ему в сверхъестественные таланты сотрудников системы "Сивилла", хотя прогнозы сбывались. О случайностях здесь можно было не говорить. Пятнадцать случайностей - это уже нечто, называемое другим словом. Например, заранее определенный результат. Неужели и впрямь возможно наперед исчислить предел жизни человеческой?..
Второму, судя по его расслабленной позе, уже надоело стоять на самом солнцепеке у входа в галантерейный магазинчик, но он был парень дисциплинированный - других в "Брасс" не брали - и терпеливо ждал, когда Полищук подаст, наконец, знак. Полищук сжалился, выключил кассетник и выставил в окно растопыренную пятерню. Второй, хотя вроде бы и не смотрел в его сторону, сразу заметил знак, медленно отлепился от ограждения витрины и неторопливо направился к "Таврии". Молча устроился на сиденье рядом с Полищуком, ожидая распоряжений.
– Вон та четырехэтажная коробка напротив сквера, - сказал Полищук, ссыпая в нагрудный карман бесцветные зернышки.
– Послушаешь по седьмому уровню, пока не вернусь.
Второй кивнул и сразу начал настраивать "триэс" - суперсредство связи, за немалые деньги приобретенное в одной развитой европейской стране. Второй был совсем молодым молчаливым парнем с крепко накачанными бицепсами, в "Брасс" он пришел из какой-то сыскной конторы западного региона, и хватка у него была железная. Полищук любил работать со Вторым - тот делал дело без лишних слов, быстро и надежно.
– Все, стартую, - бросил Полищук и вылез из машины.
Пройдя квартал по податливому как кисель асфальту, он подошел к кирпичной четырехэтажке. Для первого непосредственного знакомства с системой "Сивилла" Полищук избрал старый, но не утративший эффективности метод, который в сыскных кругах именовался "Бендер в доме Старсобеса". Герой нетленного произведения в поисках заветного стула обследовал дом собеса под видом инспектора пожарной охраны. Полищук, имея на руках соответствующие бумаги (купленные опять же на деньги клиента), планировал побеседовать с руководством общества прорицателей на предмет соблюдения правил пожарной безопасности и осмотреть все помещения, занимаемые филиалом фирмы "Асклепий". Проверив, на месте ли зернышки, Полищук поднялся по ступеням и, оглянувшись на серую "Таврию", открыл входную дверь.
...
Осмотр помещений позволил Полищуку выдвинуть кое-какие предположения относительно механизма, так сказать, реализации прорицаний. Из всех прочих он отметил для себя небольшую квадратную проходную комнату, которую сопровождающий его исполнительный директор Грейцер отрекомендовал как комнату клиентуры. Комната была самой обыкновенной, стояли в ней журнальный столик и два кресла, на стене красовались плакаты с библейскими сюжетами, а под потолком горела лампа дневного света, потому что окон в комнате не было. Полищук убедился, что двери, расположенные одна против другой, плотно закрываются, а в углу под потолком заметил усеянный дырочками кружок вентиляционного отверстия. Этажом выше, над комнатой для клиентов, находился склад, заставленный большими коробками и ящиками ("Медицинское оборудование "Асклепия", - пояснил исполнительный директор) и оснащенный противопожарной сигнализацией.
Версия получалась непротиворечивой: пока клиент ожидает в кресле, через вентиляционное отверстие в комнату закачивается какой-нибудь газ, разработанный в прошлом веке в одной из секретных лабораторий Министерства обороны СССР, а теперь проданный коммерческим структурам (чего только не продается до сих пор на просторах бывшего Союза!), газ, убивающий не сразу, а через заданное время, этакая мина с часовым механизмом - и в урочный час у клиента останавливается сердце...
Версия не казалась слишком фантастичной. Полищук знал случаи, превосходящие предположения фантастов прошлого века. Например, обнаруженное в ходе журналистского расследования предприятие по производству человекобомб в Федерации Азиатских Государств. Или случайно замеченный в территориальных водах Японии отряд миниподлодок Дальневосточной Приморской Республики, успешно ведущий промышленный шпионаж.
Версию вполне можно было разрабатывать.
"Только сначала посмотрим, что вышло с зернышками, - думал Полищук, неторопливо приближаясь к "Таврии" и стараясь держаться под каштанами.
– И начнем раскручивать".
Зернышки он, как добросовестный сеятель, в обилии рассыпал в помещениях системы "Сивилла", то и дело вынимая носовой платок и вытирая лоб во время своего "инспекторского обхода". Зернышки были шедевром подслушивающих устройств: миниатюрные, прозрачные и совершенно незаметные, они обеспечивали передачу информации из любых закрытых помещений. "Брасс" приобретал их под строжайшим секретом у одной посреднической фирмы, которая здорово рисковала; впрочем, рисковало и бюро расследований: подслушивание частных и деловых разговоров, квалифицируемое по уголовному уложению как действие антиконституционное, попирающее демократию и права человека, грозило не только конфискацией имущества в пользу пострадавших, но и немалым сроком тюремного заключения. И все-таки зернышки применялись, хотя сведения, полученные с их помощью, не могли, естественно, служить уликой в судебном разбирательстве. Зернышки помогали "Брассу" не в сборе улик, а в сборе информации и успешном проведении расследования.