Будьте моей семьей
Шрифт:
– Понятно, – кивнул Артем и спросил: – Тебя как зовут?
– Матвей Ахтырский, – отрапортовал ребенок, старательно выговаривая свою фамилию по слогам, выделив с нажимом первый слог.
– И от кого ты тут прячешься, Матвей Ахтырский? – поинтересовался Артем.
– Не, не прячусь. – Мальчишка отрицательно покрутил головой, вздохнул с тяжкой безнадежностью и пояснил: – Я немного пережидаю.
– Чего? – боролся с предательски расползающейся улыбкой Красногорский.
– Пока мама остынет и можно уже будет идти, –
Мальчишка был чудесный. Обаятельный и невероятно забавный – густые пшеничные волосы топорщились упрямыми вихрами на затылке и у висков, на носу и щеках красовались крупные веснушки, а глаза были огромными, редкого темно-синего оттенка. И его круглое личико отображало все его стремительно меняющиеся эмоции, такие непосредственные, чистые, живые.
Было совершенно очевидно, что он еще тот шкодник и явно что-то натворил, и теперь героически прячется в кустах, вернее, как он выразился, «пережидает, пока мама остынет», и что-то подсказывало Красногорскому, что пережидание это было напрямую связано с диким кошачьим воем.
– Та-а-ак, – протянул Артем, – а скажи мне, Матвей, почему кошка так завывает, ты знаешь? – и указал рукой в сторону дома, где так и не прекращался жуткий кошачий вой, режущий слух.
– Знаю, – кивнул мальчонка и объяснил: – Это Маруся кричит, – и добавил как нечто само собой разумеющееся, подкрепив высказывание энергичным жестом, разведя ручки в стороны: – Она так радуется.
– Какая-то мучительная радость у нее получается, – с сомнением заметил Артем, которому снова пришлось сдерживать улыбку, и продолжил: – А чему она так радуется, ты знаешь?
– Знаю, – снова кивнул Матвей.
– Может, расскажешь? – предложил Артем.
Мальчонка тяжко вздохнул, печально нахмурился и приступил к повествованию:
– Бабушка Лида сказала нам с Вовой, что у Маруськи сегодня день рождения. А на день рождения должен быть праздник. У каждого человека должен быть праздник на день рождения, даже если он кошка!
– Ну-у-у, в общем, с концепцией согласен, – протянул Красноярский, прикладывая определенные усилия, чтобы удержать серьезное выражение лица. – Маруся, как я понимаю, это кошка Лидии Архиповны, а Вова – это внук нашего соседа?
– Да, – подтвердил ребенок. И снова замолчал, видимо, посчитав, что уже все разъяснил.
– И что там дальше с Марусиным днем рождения? – подтолкнул ребенка к дальнейшему рассказу Артем.
Энергично жестикулируя ручками, выражая мимикой всю гамму чувств и эмоций, Матвей Ахтырский принялся рассказывать:
– Когда день рождения – все радуются и дарят подарки и вкусного всякого много, – махал он размашисто ручками, – и музыка, и все играют в разные игры, танцуют и радуются. Но кошки же не танцуют и подарки не берут, им же нечем, у них только лапы есть. Но праздник-то все равно должен быть!
– Ну это-то да. – Артем трясся
– Правильно, – в очередной раз кивнул ребенок.
– И что вы придумали?
– Маруся не умеет танцевать и в игры играть, зато она любит вкусную еду и бегать. Мы спросили у бабушки Ани, что очень-очень нравится кошкам. Бабуля сказала, что сметану и мышей. Но ведь сметаны у Маруси полно, она ее каждый день ест, ее бабушка Аня тайно балует.
Выражение его рожицы вдруг сделалось назидательным, и он произнес с большим значением:
– А когда вкусность каждый день, это уже не праздник. Да и мышей она ловит.
– Кто? Бабушка Аня? – не удержался от уточнения Артем, прикрывая ладонью улыбку.
– Да нет же! – потряс ладошкой Матвей. – Маруся ловит мышей. Но я не видел, что ловит, – так бабушки говорят.
– Ну хорошо. – Красногорский просто балдел от этого пацана. – Если не сметану и мышей, то что еще ей нравится, вы выяснили?
– Бабушка сказала – валерьянка.
– А ты знаешь, что это такое? – уточнил Артем.
– Это такие капли в бутылочке, их бабушка Лида капает в рюмочку и пьет для крепких нервов.
– И вы их нашли, как я понял? – усмехнулся Артем.
– Да, – кивнул Матвей, на этот раз не остановившись на скупом ответе, все же пояснил: – И налили в блюдце Марусе. Вова сказал: чего мы будем капать, это же совсем мало, когда капаешь, а у нее праздник, а в праздник можно лопать много вкусного, пусть и Маруся лопает. Мы и налили.
– Так, стоп, – остановил его Красногорский. – А где вы нашли капли?
– Я же знаю, откуда их бабушка берет, – как бестолковому, пояснил ему мальчуган. – В буфете! Мы стул подвинули, я залез и достал.
– Там же разных пузырьков с лекарствами много стоит, как ты нашел то, что нужно? – подивился Красногорский.
– Прочитал.
– Тебе сколько лет-то? – Артем даже как-то растерялся от столь сильного заявления.
– Четыре года, – гордо заявил мальчишка и, старательно прижимая большой палец к ладошке, растопырил четыре пальчика, подтверждая свой возраст. И повторил: – Четыре. С половиной.
– И ты что – умеешь читать? – совсем обалдел Артем.
– Умею, меня бабушка Аня научила, – и честно признался: – Только по слогам. – Но и похвастаться не забыл: – Я еще английские буквы знаю.
– О как! – уважительно заметил Артем. – И ты прочитал, что написано на пузырьке?
– Да, – гордо кивнул пацан и тут же признался: – Там было не то слово, другое, какого-то «ва-ле-ри-а-ны», но мы решили, что это тоже подойдет.
– Судя по полученному эффекту, подошло, – хохотнул Артем, кивнув в сторону дома, где продолжала орать благим матом кошка Маруська, и уточнил на всякий случай: – И это весь праздник, что вы ей устроили, – напоили валерианой, и все?