Будьте моей вдовой
Шрифт:
В какой-то момент показалось, что в голосе Джиана слышен звон льда, который словно свидетельствовал и подтверждал сказанное. Огонь будто покинул камин и стеной встал за спиной, отбрасывая причудливые тени на прозрачно-белую кожу.
Джиан тряхнул волосами, наваждение тут же развеялось. Но я прекрасно понимал, кто передо мной стоит.
– Ну что, Акихито, охотник на чудовищ, устроил тебя мой ответ?
– Да. И не называй меня охотником на чудовищ.
– Хорошо, охотник на чудовищ.
Быстрая подсечка, короткий вскрик
– Ещё раз, шаман. Только попробуй, – предупредил я.
Он только улыбнулся. В янтарных глазах был смех и вызов. Попробует. Будет пробовать снова и снова! По лицу же вижу.
– Как своеобразно выражаешь ты благодарность, – заметил Джиан. – А ещё жаловался на моих лисиц. Может быть, стоило подсылать лисов?
Я закатил глаза и выпрямился.
– Следи за языком. И да, именно благодарность не дает мне хорошенько дать тебе по морде.
– Ваши манеры, господин Накаяма, впечатлили бы самих богов, – хмыкнул Джиан и ловко поднялся на ноги с таким проворством, что даже пожелай я его поймать – не вышло бы.
Эта странная мысль озадачила. Тьфу, ночами спать надо, а не шататься по домам шаманов. Тут и не такое придумается.
Джиан тем временем открыл шкафчик и достал оттуда пузатую бутылку с тёмной жидкостью. Потом ещё одну чашу. Посмотрел на меня и хмыкнул:
– Ночь будет долгая, садись, гость дорогой, не обидь хозяина.
Я приподнял бровь.
– А Мать рода не оскорбится?
– Я – единственный шаман Снежных целителей, – рассмеялся он. – Немного гениальный, немного сумасшедший. Мне можно немножко больше, чем всем остальным, Акихито.
Не то чтобы я сильно хотел остаться в доме Баожэй, но ещё ни одна ночь, проведенная рядом с Джианом, до добра не доводила. Рано или поздно начинались какие-то приключения.
Он неожиданно шагнул ко мне, сократив расстояние. Чуть склонил голову, задумчиво рассматривая, улыбнулся.
– Видишь, в буран не стоит гулять. Даже по Закрытому городу. Поэтому лучше…
Громкое чавканье у двери заставило его резко замолчать и нахмуриться.
– Что это за цуки?
Я прислушался.
– У тебя где-то есть там фонарь у входа?
Джиан кивнул, не особо понимая, к чему вопрос.
Я призвал всё своё спокойствие и… рявкнул:
– Абура!
Чавканье тут же стихло.
Когда Абуру втащили в дом, глаза Джиана удивлённо округлились. Ах, ну да, конечно. Когда мы последний раз виделись, никакого помощника-ёкая у меня не было. Абура тем временем очень старался изобразить сожаление, что он варварски выжрал всё масло из фонаря уважаемого шамана, но выходило из ряда вон плохо. Сытый Абура-акаго – это то, что в принципе не способно показать сожаление на своей физиономии.
– О, Акихито, ты в порядке, – икнул он, потом глянул на Джиана и церемонно пробормотал: – Прошу прощения у великого шамана, что посмел войти в его дом без приглашения, да продлятся ваши
Джиан расхохотался.
Я незаметно для обоих выдохнул. Смех – это хорошо.
– И тебе не хворать, добрый дух. Но прошу, больше не трогай фонари, мы что-то придумаем другое, – произнес шаман.
Абура шаркнул лапой, неосторожно врезал мне когтями по ноге, я зашипел и тут же выдал ему смачный подзатыльник.
– Как удивительно меняются вкусы людей, – невинно заметил Джиан.
Я бросил на него недобрый взгляд, но ни капли смущения в янтарном ответном не было. Удивительно дурацкий подкол. Данный ёкай в принципе никого не рассматривает в пару кроме масла из фонарей.
Абура тем временем пошатнулся.
– Это заговорённый фонарь был, – вздохнул Джиан. – Держи его за плечи, я – за ноги. Сейчас отнесём.
Храп объевшегося ёкая одобрил наши действия. Перетащив дрыхнущего Абуру в соседнюю комнату, мы вернулись к камину.
Джиан разлил настойку. Она была крепкой и сладкой, дурманно пахнущей горными травами. И разговор как-то сам наладился. Во всяком случае, мне не хотелось больше придушить гостеприимного хозяина этого дома.
***
Утро выдалось морозным.
Баожэй задумчиво смотрела на меня. Уголки губ едва подрагивали в улыбке.
И неудивительно. Рюук, шипастный и вреднющий, бил копытом, топорщил свои колючки и косился на меня рубиновым глазом.
Чужак. Пахнет иначе. Говорит иначе. Думает не пойми о чем. И его везти к дракону? Эй-ей, хозяева дорогие, одумайтесь и выпрягайте меня поскорее из этих дурацких саней.
Сани, кстати, были добротные. То ли Баожэй расщедрилась, то ли Джиан постарался. После сегодняшней ночи не осталось сомнений, что он действительно хочет помочь Тхэмину. Это хорошо. Это очень хорошо. Без помощи шамана мне бы пришлось намного хуже.
– Уверен, что справишься? – мягко спросила Баожэй. – Путь к пещере дракона не столь далёк, сколько опасен. Те, кто сторожит туда дорогу, считают человеческое мясо деликатесом.
– Всегда знал, что тут очень благодатный край, – пробормотал я, закрепляя припасы ремнями. Много не брал, но мало ли. Какой-то минимум должен быть. – Спасибо, что тревожитесь, госпожа Мать рода, но после того, как Мин оказали мне помощь, я не могу просить о чем-то ещё. Справлюсь.
Абура стоял рядом и неодобрительно сопел. Ещё час назад мы бесчеловечно ругались. Несмотря на то, что он считает героизм – совершенно бесполезным свойством, ведущим к травмам и проблемам, упёрся рогом и заявил: «Иду с тобой!».
С одной стороны, Абура будет мешать. С другой… кто его знает, что в голове у дракона? Возможно, мне понадобится помощь. И Абура будет хоть знать, куда вести помощь. В итоге принял решение взять его с собой. И не скучно, и хоть какая-то помощь.
– Твоё благородство не знает границ, охотник на чудовищ, – мягко сказала Баожэй.