Буду твоим единственным
Шрифт:
Норт кивнул:
– Я так и понял. – Глядя поверх чашки, он наблюдал за Элизабет, расчесывающей волосы. Длинные пряди потрескивали, когда она проводила по ним щеткой. – Ты лазала по деревьям.
Ее рука замерла.
– Что?
– Это еще одна подсказка, – пояснил он. – В Роузмонте ты лазала по деревьям с Селденом. Он сказал, что ты обещала его научить. Мне следовало бы догадаться, что больная нога должна препятствовать подобным упражнениям. К тому же, когда мы были в Баттенберне, ты сказала, что боишься упасть. Все это, разумеется, было дымовой завесой. Хотя и весьма
Элизабет продолжила расчесывать волосы.
– Мне не доставляло удовольствия тебя дурачить, – вздохнула она. – Это диктовалось необходимостью.
– Понимаю.
– Моя хромота была изобретением Луизы. Она уверяла, что калеку ни в чем не заподозрят. Видимо, того факта, что я женщина, ей было недостаточно. – Элизабет отложила щетку и повернулась к Норту. – От постоянного притворства у меня начались боли в спине. Даже сейчас, после нескольких недель отдыха, мое бедро временами немеет. Чем дольше я изображала хромоту, тем сильнее это сказывалось на моей способности лазать по стенам. В Баттенберне, естественно, этого не требовалось. Я могла воспользоваться тайными коридорами, но после возвращения в Лондон… – Элизабет покачала головой, словно дивясь положению, в котором оказалась. – Как ни тягостно мне было находиться в обществе Луизы, это давало хоть какую-то передышку. Всем остальным я должна была внушить, что обладаю физическим недостатком. В тот вечер, когда Саут сопровождал меня на бал к герцогине, мои мышцы настолько одеревенели, что я чуть не попалась.
– Проклятие, – приглушенно выругался Норт, от полноты чувств стукнув головой о спинку кровати. – Так это была ты?
Элизабет бросила на него удивленный взгляд:
– Конечно. А кто еще, по-твоему, это мог быть?
– Да, но… – Прикрыв глаза, он запустил пальцы в волосы. – Проклятие, – повторил он. Перед его мысленным взором предстала описанная Саутом картина: Элизабет, повиснув на козырьке крыши, подтягивается вверх, чтобы скрыться, перебравшись на крыши соседних домов. – Ты могла погибнуть.
– Это было совсем не так опасно, как могло показаться со слов Саута, – быстро сказала она.
Норт недоверчиво хмыкнул.
– Хотя, признаться, я не попала бы в такое дурацкое положение, если бы кто-нибудь посвятил меня в планы Саута. Не думаю, что ты способен в полной мере оценить мое изумление, когда он появился в спальне герцогини.
Вместо ответа Норт снова стукнулся головой о кровать.
Элизабет подавила улыбку.
– Пожалуй, нам лучше воздержаться от обсуждения того вечера, но, полагаю, тебя интересует, как все это проделывалось.
– Я предпочел бы, чтобы этого не было вовсе, – проворчал он.
– Тогда я постараюсь быть краткой. – Элизабет приступила к рассказу, загибая пальцы, по мере того как излагала детали. – Баттенберн на всякий случай брал с собой смену одежды. Местонахождение драгоценностей было известно заранее – Луиза всегда находила способ выведать это у хозяев. Улучив подходящий момент, я покидала бальный зал, обычно никем не замеченная, и отправлялась на поиски. На балу у герцогини я не перебралась на соседнюю крышу, как предположил Саут,
Норт поднял руку.
– Ради Бога, Элизабет, если в тебе есть хоть капля милосердия, избавь меня от этих жутких подробностей! Я до сих пор вижу, как ты висишь в воздухе, вцепившись в козырек крыши леди Калмет.
– Это было совсем не так… – начала Элизабет, но его рука поднялась еще выше. – Ладно, – буркнула она, пробормотав себе под нос: – Не понимаю, чем это отличается от того, что ты проделал в Баттенберне.
Норт сделал вид, что не слышит.
– А как насчет тех случаев, когда украшения пропадали прямо с груди, запястий или из ушей их владелиц?
– Не хочу показаться нескромной, Норт, но это не так уж трудно, после того как приобретешь некоторую сноровку.
– Но для этого, наверное, требуется немалая практика, – сухо заметил он.
– Многие часы.
– Тебя учили Луиза и Харрисон?
– Они наняли… опытных наставников, если можно их так назвать.
– Я бы назвал их ворами.
– Они ими и были. И очень ловкими.
Норту просто не верилось, что он участвует в подобном разговоре, и с удивлением обнаружил, что то и дело качает головой.
– Думаю, барон с баронессой не всегда присутствовали там, где случались кражи.
– Верно. Примерно треть краж происходила без их участия.
– Я покажу тебе мои записи, где указаны даты событий, когда были похищены документы. Кто из них мог быть вором? Баттенберн или его жена?
– Даже не знаю. Вполне возможно, что они прибегли к услугам кого-то еще.
Норт поразмыслил над подобной возможностью, но счел ее маловероятной. Природа похищенных документов была такова, что от вора требовались большая осведомленность и разборчивость, чтобы взять именно то, что нужно. Подобные вещи обычно не передоверяют третьим лицам.
– Нам придется вернуться в Лондон, – осторожно проговорил он, наблюдая за ней.
– Знаю, – с сожалением отозвалась Элизабет. – Я буду скучать по твоему деду. Надеюсь, мы скоро снова его навестим.
Норт улыбнулся:
– Не знаю, кто из вас больше очарован. Он просто в восторге от тебя.
Элизабет встала, подошла к постели и протянула руки Норту. Когда он взял их, она заставила его встать на ноги. Потом, привстав на цыпочки, она обняла его за шею.
– Мне он тоже очень нравится, – прошептала она, почти касаясь его губ. – Но тебя я люблю. Никто не будет любить тебя так, как я.
Норт вспомнил, как однажды сказал ей те же слова. Элизабет смотрела на него, запрокинув голову. Судя по нежности, светившейся в ее взгляде, она думала о том же.
– Ах, Элизабет, – прошептал он.
Их губы слились в долгом поцелуе, а когда он закончился, они не разомкнули объятий.
– Не знаю, найдется ли подходящий момент, чтобы сказать то, что я хочу, – промолвил он. – Так что пусть это будет сейчас, когда ты так ко мне снисходительна, – И прежде чем она успела вставить хоть слово, быстро закончил свою мысль: – Было время, когда я думал, что твоим любовником мог быть полковник.