Буду ведьмой
Шрифт:
Нет, ну нормально, да?
В итоге мне пообещали, что бандитов, напавших на мой дом, будут судить, рыжую тоже, когда найдут, конечно. Если найдут. А мага и вовсе отпустили до выяснения всех обстоятельств.
— Это еще почему? — я кажется так возмутилась, что даже стены затрещали в кабинете.
Бородуль весь посинел от ужаса и даже заикаться начал. Ой, неужели я в гневе такая страшная?
— А в-в-в-вы… вы разве не видели?
— Что. Я. Должна. Была. Видеть?! — прошипела я, понемногу приходя в себя.
— Графу этому плохо прямо тут стало.
— Что с ним? — я тут же забыла все наши с графом разногласия.
Сердце бешено забилось, и грозило вот-вот выпрыгнуть из груди. Да что со мной такое? Какое мне дело до этого нелепого мага?
— Я не врач. Но думаю, что-то с сердцем.
Я не стала больше терять время и бросилась вон из кабинета. Только бы успеть. Не знаю как и почему, но я вдруг отчетливо почувствовала, что Д`Орвиль может умереть в любую минуту. Нужно торопиться, потому что….
А почему кстати? Какое мне дело, умрет мой женишок, или выживет? Ведь умерев, он освободит меня, и одной заботой сразу станет меньше. Но почему тогда мне так важно, чтобы он выжил?
Глава 4
На улице я поймала карету и попросила отвезти меня в ближайшую больницу.
Толстый кучер, больше всего напоминавший старую, особо крупную мышь, крякнул и помчал во весь опор. Такой видимо у меня бешеный взгляд был.
— Граф где? — зарычала я на миленькую девушку на ресепшен. Та, так же как и человек-мышь, сразу же прониклась моим злобным, взъерошенным видом, и понимая, что лучше сразу отвечать, махнула рукой вглубь коридора и, заикаясь, прошептала «Т-т-там».
— Спасибо, — крикнула я и понеслась куда велели.
Так, куда же его поместили? Есть у них тут реанимация, а?
С каждой секундой мне самой становилось все хуже и хуже. В груди будто раскаленными щипцами орудовали. Не знаю почему, но видимо у нас с графом какая-то невидимая связь.
Ах, ну да… как я сразу не догадалась? У нас же обручение было. То-то я иногда чувствую его боль, правда пока что это все во сне происходило.
А может не только? Ведь раньше я не могла понять природу этих ощущений, но что, если наша связь была всегда? Получается, что Вэл давно болен и его боль передавалась мне, а я никак не реагировала? И выходит, что в том, что сейчас с ним происходит есть и моя вина?
О, Боги! Ну что за напасть?
Да где эта чертова палата?!
А, вот она.
— Вам сюда нельзя, — закричали на меня люди в масках и халатах.
Ну точь-в-точь наши врачи земные. По крайней мере, на первый мимолетный взгляд, я никаких отличий не увидела.
— Можно! Я одним движением руки раскидала, обалдевших от такой наглости, врачей и впилась взглядом в распоротую грудь графа.
Боги, что я делаю?! Я же его убью… Но нет. Я знаю, чувствую, что должна что-то сделать, иначе он просто не выживет. Внутри, под разрезанными кожей и мышцами еле-еле билось сердце.
— Что вы делаете?! — в ужасе один из врачей попытался вскочить, чтобы
— Стоять! — зарычала я.
Клянусь богами, это не я, она сама… Рука то есть. Пальцы коснулись теплого органа. Ооо… он же умрет от сепсиса.
«Не умру».
Эээ…
«Теперь не умру. Поцелуй меня».
— Чего? — вслух возмутилась я.
«Не чего, а поцелуй, иначе я точно умру».
«Ну и гад, ты, граф. Одни неприятности от тебя».
Граф, все еще с закрытыми глазами и распоротой грудиной, слабо улыбнулся, и мне не оставалось ничего другого, как поцеловать его.
Ужас какой. Кто бы сказал мне еще год назад, что я буду распоротого мужика взасос целовать и сердце его руками трогать, чтобы ему жизнь спасти, да в жизни бы не поверила. Ну не то чтобы я сильно брезгливая, но все же…
Я аккуратно прикоснулась губами к холодному графскому рту и тут же почувствовала, как его язык проникает сквозь мои сомкнутые «врата в рай».
Эй-эй, потише там. Я в возмущении отлепилась от вдруг потеплевших губ и чуть не поперхнулась, увидев довольный взгляд распахнутых глаз Вэлимира.
«Ммм… какая сладкая…» — снова раздалось в голове.
— Зашивайте гада, жить будет! — рявкнула я.
Доктора так и остались сидеть на корточках в углу операционной, а я, злая на весь свет, не оглядываясь на темную сволочь, потопала прочь.
Вэлимир Д`Орвиль
Нет, я до последнего не верил, что мне снова придется переживать такой позор. Янка с приятелями уверены, что я предатель, или трус. И то и другое одинаково плохо, хотя, если честно, плевать я хотел на их мнение.
Пятеро жандармов приехали вместе с пожарной командой, чтобы вызволить нас из ямы. Видел, как они хихикали надо мной. Как же, конечно, я же как-будто маг, вон и жетон имеется, а сам даже из ямы вылезти не могу. Ну и ладно, что мне все эти люди, когда та, перед кем мне и правда должно быть стыдно, совсем надо мной не смеется. В ее взгляде можно прочесть все что угодно, только не злорадство над моим бедственным положением: удивление, недоумение, интерес и, что хуже всего, пожалуй, жалость. Уж лучше бы она смеялась надо мной.
Сейчас, находясь так близко к «невесте», мне совсем поплохело. Сердце колотится как бешеное, боль в груди не дает толком вздохнуть и будто палкой горящей ковыряют внутри. Фух… надо бы бежать, снова бежать. Хотя, чего греха таить, надоело мне бегать, уж лучше сдохнуть. Все равно она меня не люби-и-ит…
Тьфу, да что это со мной?! Зачем мне бестиева любовь? Это все от нервов и от Цепи, что тянет меня к девчонке как магнитом. А больше ничего, совсем ничего!
Кряхтя выполз на свет фонаря. Тут же меня под руки подхватили трое крепких бородулей в форме и повели к одной из карет. Ха… думают я сопротивляться буду… да на кой оно мне надо?! Я теперь может абонемент приобрету на постоянное посещение. Думаю, что Лихачева запросто мне это устроит.