Будущее не предопределено
Шрифт:
Во-вторых, в двери больницы уже входили двое офицеров полиции, и Джон инстинктивно понял, что они явились именно по его душу. Но не успел он придумать, как бы всё-таки избежать разговора с ними, как случилось третье событие.
Старшая сестра приёмного отделения с искренней радостью в голосе окликнула Коннора и сообщила, кладя на место трубку телефона, что операция по извлечению пули прошла успешно, и Кейт чувствует себя хорошо, а её жизни ничего не угрожает. Несмотря на всё волнение, Джон сам не смог сдержать радостной улыбки.
– Здравствуйте, мэм! Я инспектор
– Нам нужно поговорить с неким Джоном Коннором по поводу инцидента в ветклинике «Эмери». Где мы можем его найти?
Женщина без лишних слов указала ладонью правой руки на Джона, который стоял тут же, в двух шагах. Инспектор Льюис уже собрался обратиться к нему, когда Коннор боковым зрением заметил вошедшего в приёмный покой генерала Брустера и поспешил к нему, ища в этом спасения от допроса:
– Генерал Брустер! Сэр! Я – Джон Коннор! Это я вам звонил!
Лицо генерала, мрачное и тревожное, несколько прояснилось при этих словах: видимо он почувствовал облегчение от того, что звонивший ему человек хотя бы оказался реальным и действительно находился в больнице, о которой говорил. Одновременно Брустер намётанным глазом за пару мгновений оглядел парня с ног до головы и непроизвольно, хоть и был весь сосредоточен на скорейшем свидании с дочерью, сделал кое-какие выводы: «Одет небрежно, какой-то дёрганный, похоже, в армии никогда не служил… Странный субъект!.. Где Кейт могла с ним познакомиться?»
Коннор выглядел старше своего возраста. При росте метр восемьдесят он имел телосложение футболиста, скудную мышечную массу, тонкие черты и тёмные серьёзные глаза под шапкой волос средней длины. В джинсах, рубашке с длинными рукавами и старой коричневой замшевой куртке он был просто никому не известным путешественником.
Вслух же генерал произнёс совсем другое:
– Да, хорошо, мистер Коннор… Как там Кейт? Есть новая информация?
– Только что мне сообщили, – Джон бросил на старшую медсестру взгляд, который проследил Брустер, – что операция завершена успешно и Кейт хорошо себя чувствует.
– Отлично! – лицо генерала просияло. – Я хочу её видеть!
Последнюю фразу он произнёс уже, обращаясь к глядевшей на Брустера со смесью страха и почтения медсестре.
– И я тоже, – подхватил Джон. – Если вы не возражаете, я бы пошёл с вами…
Парень внимательно посмотрел на копов, оценивая их реакцию на свои слова.
– Да, конечно, – едва заметное колебание появилось на лице генерала прежде, чем он ответил.
Полицейские, которые внимательно следили за этой сценой и взирали на Брустера, чей китель был украшен множеством наград, а на погонах красовались по три серебряные звезды, с не меньшей робостью и почтением, чем медсестра, всё же попытались возразить, так как не имели особого желания, да и времени ожидать, пока вернётся свидетель.
– Простите, генерал, но мы вынуждены просить мистера Коннора задержаться и ответить на несколько наших вопросов – он проходит как свидетель по делу о ранении вашей дочери, – насколько возможно деликатно произнёс
Брустер оглянулся на Джона и встретился с ним взглядами.
– Сэр, мне бы только увидеть Кейт на несколько минут и сказать ей пару слов… – в его голосе Брустер не уловил фальши. Видно было, что этот парень действительно переживает за Кейт, и потому невежливо будет отказывать ему, раз уж в его, Брустера, власти сейчас заставить полицейских подождать.
– Господа, это только несколько минут… Потом он, – он ещё раз бросил взгляд на Коннора, – весь ваш.
Офицеры переглянулись, и Льюис, вздохнув, нехотя кивнул.
– Благодарю, джентльмены! – ответил генерал и обратился уже к медсестре:
– Куда нам идти?
– Эээ… третий этаж, а затем направо… Лифты – прямо по коридору.
– Благодарю, мэм! – Брустер стремительно направился в указанном направлении, и Джон поспешил за ним.
Весь путь они проделали молча, да и в лифте не перебросились ни единой фразой. Джон понимал, что не стоит сейчас что-то говорить: генерал наверняка весь поглощён мыслями о состоянии дочери, и его можно понять. А уже когда он своими глазами убедится, что с ней всё в порядке, можно будет приступить к самому главному.
Кэтрин лежала, подключённая в медицинской аппаратуре, в комфортной одноместной палате. Она уже пришла в себя после наркоза, но выглядела неважно. На лице читались слабость и усталость от пережитого. Однако когда Кейт увидела отца, то сразу приободрилась.
– Папа! – с облегчением воскликнула девушка.
– Кэти! – Брустер кинулся к дочери и нежно обнял её и поцеловал в лоб. – Как ты себя чувствуешь, девочка моя? Ну, и заставила же ты меня поволноваться!
Медсестра, впустившая их с Джоном в палату, тактично вышла в коридор, прикрыв за собой дверь, а Джон, выждав несколько секунд, чтобы она отошла подальше, бросил вопросительный взгляд на Кейт и, поймав в ответ лёгкий кивок её головы, подошёл ближе и обратился к генералу.
– Сэр, нам с Кейт нужно кое-что вам рассказать!.. Это очень важно!
Брустер, который на некоторое время даже забыл о его существовании, вздрогнул и обернулся лицом к Джону. «Возможно, ему пришла в голову мысль, что у нас с Кейт роман, и она бросает своего жениха ради меня», – усмехнулся про себя Коннор, но внешне продолжал оставаться серьёзным.
– Да, отец, пожалуйста, выслушай нас и постарайся поверить, – поддержала Джона Кэтрин. Брустер перевёл недоумённый взгляд на дочь.
– Во-первых, стрельбу в клинике устроили никакие не наркоманы…
Кейт с Джоном попеременно рассказали генералу про Скайнет и про Судный день, про роботов из будущего и про то, что он, генерал Брустер, в силах остановить конец света. В течение рассказа лицо высокопоставленного военного несколько раз меняло своё выражение: от недоверия до испуга, от гнева до недоумения, откуда эти двое могут знать подобные вещи, особенно про Скайнет. Искренность и страстность их тона убеждали в том, что они говорят правду. Как бы неправдоподобно горька она ни была. Однако, в конце концов, реакция Брустера оказалась не такой, как им хотелось бы.