Будущее в прошлом
Шрифт:
– Судя по твоей страничке в «Woorld», ты не очень интересный человек! – констатировал Максимов старший, поглядывая на старые прадедовские механические часы.
– Конечно, не интересный! – с сарказмом отозвался где-то в глубине комнаты сынок. – Между прочим, папа, из всех своих друзей я единственный, кто посмотрел так много фильмов, и это не считая количества моих подписчиков в социальных сетях. Всем нравится то, что я делаю. Фото, видео…
– Видео? – удивился отец. – Ты называешь это видео? На прошлой неделе на работе коллеги показали мне одного дебила, который в спортивной будке «БодиКэр» накачал
– Вообще-то я … – хотел начать Максим.
– Идиот! – закончил диалог отец. Обычно разговоры отца и сына носили противоречивый характер и могли продолжаться по несколько часов. Но опытный мужчина и деловой человек, коим являлся отец Макса, всегда вовремя умел закончить спор. «Рубить канат» словесных перепалок было частью его профессии.
– Мне тут мама шепнула, что ты не любишь читать книги. Собирайся! Я тебе хочу кое-что показать.
Воспитание прошлого дало о себе знать. Времена, когда за непослушание и оговорки можно было получить розгой по заднице, нельзя было вспоминать. Но он вспомнил. И сглотнув слюну от боли, как будто от этого зависела его жизнь, мальчик не стал спорить и спокойно пошел в гостиную, где автоматическая робот-машина уже сшила ему новые вещи и готова была надеть их на непослушку.
– Глава 5-
Не успел человек-мужчина и головы положить на песок, как вдруг прямо под ним что-то зашевелилось. Он вскочил от ужаса и попятился назад, ведь это был – люк.
Прямо посреди пустыни из песка потихоньку (по одному сантиметру в секунду) поднималась платформа размером с легковой автомобиль. Человек-мужчина попятился назад. Глаза его были похожи на два теннисных мячика, а сердце отбивало бешеный ритм чечётки. Казалось, вся пустыня слышит его биение и железное клёцканье поднимающегося люка.
Инстинкт самосохранения кричал ему во всю глотку – «Беги, идиот!».
Идиот? Каким знакомым словом показалось оно ему. Что же связано с ним? Слово было не очень хорошее даже по звучанию, но в тот момент, где НИ пустыня, НИ бункер из песка, НИ даже происхождение всего этого и самого себя не внушало доверия, именно оно было столь далеко родным и надежным – слово ИДИОТ!
Время не застыло и не стало идти медленнее, как это бывает обычно в дорогих и красивых фильмах. Нет! Поэтому уже через три минуты железная конструкция с платформой наверху была полностью выведена на поверхность.
Лифт?
Да не особо!
Хотя если бывают лифты в виде треугольника или стрелочки, которая показывает вниз, вглубь песочного бункера, тогда да! Это лифт!
Прошла ровно минута.
Минута страха для оказавшегося здесь, наверное, случайно худого человека, предположительно мужского пола, и минута ожидания для человекоподобных в лифте, потому что замки из-за попадания в них песка, знаете ли, лучше не становятся, и с каждым разом открывают треугольные двери все хуже.
То ли не успев одуматься, то ли поняв, что ему некуда бежать, человек-мужчина не сопротивлялся, когда
[Глава 6]
Артур Максимов вместе с сыном зашли в огромное и темное здание. Никаких табличек, никаких обозначений того, что из себя представляло это учреждения не было. Взору открывались только длинные и отчего-то пустые белые коридоры.
Лабиринты?
Возможно! Но кто обитает в этих неведомых джунглях из белого кафеля?
Гробовая тишина заставила организм парня дрожать. Чем дальше вел его отец по мрачным и в то же время белоснежно чистым катакомбам, тем выше от живота к горлу двигалась сама по себе пульсация, как живое существо внутри него.
– Здесь снимали «Пролетая над гнездом кукушки»1? – решил отойти от ступора и боязни Макс – это психушка что ли, пап?
– Рот закрой, киноман недоделанный. Иди спокойно, Люк Бессон2 блин нашёлся.
– Зачем ты меня сюда … – хотел было начать очередной спор Макс, но было поздно. Белая дверь одной из комнат мелодично скрипнула и врач стоявший в комнате пригласил Максимовых войти.
– Оставьте нас, док, мы не задержимся надолго.
– У вас есть десять минут, Артур. Не знаю, что вы задумали, но я предупреждаю – без фокусов!
– Не волнуйтесь! Спасибо, док!
Отец подошел поближе к больному. Максим боялся этого сделать. Он пятился назад. Глаза его были похожи на два теннисных мячика, а сердце отбивало бешеный ритм чечётки. Казалось, вся больница слышит его биение и железное клёцкнье поднимающейся спинки кровати больного.
– Я вам помогу! Не спешите! – с этими словами Артур Максимов приподнял больного и настроил кровать на сидячее положение.
– Разве кровати не должны делать это автоматически? И почему у него какие-то трубки торчат из вены руки. Что за старьё?
Одного взгляда, который сын в шутку и про себя всегда называл «сквозной папа» хватало обычно на молчание сына ровно на 30 минут. Сегодня этот взгляд был использован безупречно! Неужто тянет на рекорд – 40 минут?!
Максим опустил голову.
– Расскажите, пожалуйста, вашу историю. Я пришел не один. Со мной мой мальчик. Максим. Ему 20 лет, и я уверен, он захочет послушать ваш рассказ.
Очередной взгляд «Сквозной папа 2» заставил пойти мурашки по коже сына третий раз, первые два были на входе в здание и во время прогулок в смертельно белых туннелях больницы.
Теперь он слушает меня внимательно, подумал про себя Максимов старший.
Тишина.
Еще тишина.
Человек с завязанными глазами и весь укутанный в старый и провонявшийся засохшей кровью и вонючими лекарствами плед решил разрезать тишину своим полу хриплым голосом.
– Это был 2017 год. Как сейчас, помню. Как будто все люди Земли вдруг разом поняли, что нужна война.