Бухта надежды 3. Испытание прочности
Шрифт:
– Собирайте все самое необходимое. То, что можно унести на себе и ждите нас! Понятно?! – задрав голову вверх, крикнул Шамиль. – Мы скоро вернемся! Так, ребята, нам еще свои дела доделать нужно, потом уже с этими будем разбираться. Поэтому шагаем бодрым шагом вперед и с песней.
Женщина сперва начала что-то причитать благодарственное, лопоча слова, словно заклинание какое-то, а потом, спохватившись, скрылась из виду, словно ее кто-то позвал.
Шамиль же с парнями продолжил свой путь, только вот все чаще начали поступать доклады, что видны мертвяки. Видать, все же перекрикивания их и приманило. Стрелять пока не стреляли – в этой
И ведь и в правду, если в первые дни одежда, в которую были одеты ожившие трупы, еще создавала видимость нормальной, то спустя две недели она превратилась в сущие лохмотья из-за пыли, грязи и запекшейся крови. Ни Шамиль, ни другие его бойцы уже и не пытались взглядываться в лица-маски появляющихся то тут, то там фигур, теперь они были все на одно лицо – мертвое и попытающееся при случае убить. Да и нечего одушевлять врага.
До площади Суворова добрались порядком запыхавшись. Нет, конечно, подготовленные бойцы были в хорошей физической форме, а вот Колян, пасущий задних, дышал уже как загнанная лошадь перед тем как пасть.
– Ты командиру доложил, что за нами хвост из доброго десятка мертвяков увязался? – искусственно задерживая дыхание, чтобы восстановить нормальный сердечный ритм, спросил Шамиль.
– Нет, – выпучив глаза, столь выделяющиеся на покрасневшем лице, покачал головой рыжий.
– Так какого ты сейчас стоишь?! Я что тебе сказал? Обо всех изменениях докладывать Первому.
– Ага. Сейчас! – спохватился Колян, судорожно ища, куда же он запихнул рацию, под тяжелый взгляд Шамиля. Наконец-то коробочка нашлась в одном из карманов… Вспомнив наставления старшего, бывший водитель нажал кнопку вызова и затарахтел, – Первый, Первый, я – Второй! Ой! Я – Колян! На связь! Что значит, какой Колян? Колян – это я! А! Черт! Я в группе Шамиля. Позывной – Колян…
Шамиль, покачав головой, оглянулся назад, чтобы оценить, на сколько удалось оторваться… Метров шестьсот-семьсот. А еще возвращаться придется как-то. И женщин вытаскивать… Получится ли? Опять его затерзали сомнения в необходимости подобных маневров. Может, действительно, плюнуть и уйти… и бросить на верную смерть двух человек. Черт его знает.
– Отдохнули? Отдышались? Вперед!
Посреди площади красовались черные сгоревшие остовы трех машин, не разминувшихся на У-образном перекрестке. Несколько троллейбусов замерло по направлению к площади Ушакова, заблокировав практически весь проезд к ней. Что делалось на дороге, ведущей к вокзалам, отсюда не было видно – не позволяла естественная холмистость местности. На той стороне Южной бухты, где ранее располагались лазаревские казармы, а ныне – филиал МГУ, что-то довольно добротно горело, потому как столб дыма, уходивший в небо, был порядочный, а тушить эту громадину было теперь некому.
– Шамиль, что делать будем? Мертвяки на подходе…
– Давай отойдем к развилке и там уже подпустим их поближе, авось удастся относительно бесшумно их перебить.
– Шамиль… – позвал того другой боец, контролировавший правый фланг.
– Чего?
– Бесшумно не получится! – рявкнул тот и выстрелил, подняв стаю засевших на раскинувшихся над дорогой платанах
Из-за замерших троллейбусов выходили один за другим мертвяки, появившиеся словно из-под земли, другие двигались более споро и чуть ли не бежали навстречу ощетинившимся оружием людям, протягивая к тем свои руки, желая вцепиться покрепче, удержать свою жертву. И Шамиль знал, что ежели такой вцепится, то все – не вырвешься. Хуже бульдога.
Первые выстрелы опрокинули на спину особо резвых, вырвавшихся вперед. Другие же вроде даже как замедлили свой ход, словно сообразив, что их ждет впереди. Учатся что ли? Или инстинкты так работают?
Приказы выкрикивать даже не пришлось – все прекрасно знали свои роли. Даже гражданские, вопреки всем ожиданиям, не растерялись, а вполне себе правильно отреагировали, вспомнив все наставления. Да и не до паники было сейчас. Запаникуешь – и считай, что тебе каюк – моментально задавят массой.
Шамиль брал на мушку тех, кто выбивался вперед, целясь прямохонько между глаз. Расстояние было не такое уж и большое, поэтому промахивался он редко, но бывало – мертвяки раскачивались из стороны в сторону, что затрудняло точное попадание.
– Первый, на связь Коляну! У нас нападение.
– Численность? Местоположение?
– Некогда считать! Много! Мы на перекрестке на Суворова!
– Тр-р-р-кххх…
– Что? – переспросил Колян, передвигаясь за спину Шамилю, словно попытавшись спрятаться. – Повторите!
И словно это поможет потряс рацию.
– Откх-х-х-х…. кх-х-хите! От-кх-х-ходите!
– Первый приказал отходить, – вздрагивая от выстрелов, прокричал практически в ухо Шамилю, Николай.
– Передай ему, чтобы готовился нас прикрыть!
– О-кей! – тут же с готовностью кивнул мужик. – Первый! Шамиль просит приготовиться встречать нас.
– Сейчас слезет и выдвигаемся, – кивнул Шамиль, оценивая обстановку. – Дамочка, ты или слезай или мы пошли, нас уже поджимают!
– Но как же мама? Она не может ходить!
Шамиль выругался себе под нос. Еще и парализованной старухи не хватало! Зачищать подъезд просто невозможно – сожрут всех.
– Так какого ты нам бошки морочишь? Прорываться через мертвяков мы не будем. Или спускайся давай, или мы пошли – не видишь что ли, сколько их сюда прет?
Собеседница глянула вправо, туда, откуда двигалась толпа мертвецов, потом обернулась обратно в комнату и что-то сказала. В общем шуме расслышать ее слова было невозможно. Шамиль решил для себя, что еще минута, и они уходят. С теткой или без нее.
Но женщина, бешено вытаращив глаза и вцепившись в веревку мертвой хваткой, наконец, решилась перелезть через подоконник, что-то крича в распахнутое окно решившей остаться парализованной свекрови. Что именно та кричала: от страха ли или прощалась, прося извинение, что бросает вот так беспомощную старуху, Шамиль не знал. Да и не когда ему было вслушиваться, чтобы разобрать слова – грохот от пяти автоматов стоял приличный. Пришлось ее поторопить – особо времени много не было, их в любой момент могли заблокировать и тогда всем хана. Женщина, смешно засучив ногами, одной рукой задрала практически до самых бедер длинную юбку, которая ну аж никак не подходила для вынужденного промышленного альпинизма, и, схватившись за веревку, начала спускаться.