Бухта надежды. Задача — выжить
Шрифт:
— Да отгул взять – нужно поехать кроватку купить, а то послезавтра жену из роддома забирать, а спать мелкому негде.
— Ну ты, брат, даешь! Что ж ты молчал, что папашей стал?
— Да когда тут расскажешь? – усмехнулся Виктор, разведя руки в стороны. – Ладно, пошел я к шефу за порцией причитающихся люлей.
Подойдя к нужной двери, мужчина негромко постучался и сразу же зашел.
— Тащ полковник, разрешите?
Начальник РОУМВД полковник милиции Смирнов, довольно сдержанно разговаривавший по телефону, но с характерной мимикой, устало махнул рукой «садись». Судя по всему, разговор происходил с вышестоящим начальством,
Полковник был пятидесятилетним седым мужчиной с чисто буденовскими усищами и всегда гладко выбритым подбородком, предпочитающим порядок во всем, что касалось работы. Невысокий, коренастый с небольшим пузиком, которое он всегда пытался втянуть, как только в поле его зрения появлялась более–менее симпатичная женщина.
— Придурок толстозадый! – в сердцах ругнулся Смирнов, как только бросил трубку, но потом вспомнил про Виктора. – Ты ничего не слышал! Чего пришел? Говори! Только быстро, потому как вызовов навалилось, а свободных людей практически не осталось.
— Да жена у меня родила сегодня ночью, Сергей Сергеич.
— Поздравляю. А я тут при чем? – задал резонный вопрос начальник, взяв со стола лист и внимательно читая текст. Это было одно из качеств начальника – делал всегда несколько дел одновременно, чтобы все успеть.
— Да мне бы отгул, жену навестить.
До этого красное лицо полковника сделалось и вовсе пунцовым. Он рывком подскочил со стула, невольно смяв лист бумаги в руке, и как гаркнул:
— Какой в мамкину норку отгул, Никитин?! Ты че, охренел?!!! Ты видишь, что у нас за п…ц творится?! Телефон у дежурного красный как нос у алкабота, мужики все в поле, а еще только утро. На вокзале вообще непонятно какая хрень произошла. – Полковник только сейчас заметил, что лист превратился в смятое нечто и начал его старательно расправлять, все еще продолжая ругаться, хотя уже и не так интенсивно. – А он «отгул»! Какой на хрен отгул? Вали отсюда, капитан, пока я тебя на ноль не умножил!
Виктор встал и, скрипя от злости зубами, вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Оказавшись в коридоре, капитан Никитин сделал три глубоких вдоха и попытался успокоиться. «Ладно, если не получается в лоб, мы его на кривых объедем. Нормальные герои всегда идут в обход!». Капитан развернулся и пошагал обратно к дежурному, узнать, что за ахтунг такой творится. Практически подойдя ко входу в «аквариум», капитан услышал какую-то возню и крики – тонкий фальцет и голос Михи, который крыл всех тринадцатиэтажными матюгами. Виктор поспешил на шум. Оказалось, в «обезьяннике» потасовка. Один – седой дядька лет пятидесяти, в дешевом костюме с оторванным рукавом, бросался на второго.
— Эй, а ну угомонись…! – сквозь стекло кричал дежурный, но слова прошли мимо ушей дебошира. – Попустись, урод!
Второй же, классического вида бомж с нечесаной бородой и засаленными лохмами седых волос, орал как павиан в брачный период и пытался увернуться от нападавшего, мечась в четырех квадратных метрах от угла к углу.
— Мих, что опять?
— Да я знаю?! Этот лежал себе спокойно на лавке никого не трогал – его сегодня утром доставили, а потом поднялся и начал кидаться на бомжа. Слышь ты, я щас не знаю, что с тобой сделаю! – Ударил кулаком по столу оперативный дежурный и тут
Его терпение кончилось, потому как без помдежа приходилось трудновато, а тут еще и эти идиоты потасовку устроили. Битковский, схватив наручники, вышел из «аквариума» и застыл, глядя как умалишенный дядька в драном костюме загнал бомжа в угол и схватив того за руку смачно впился в нее зубами, абсолютно не обращая внимания на вонь, идущую от бомжа и грязную одежду.
Бомж заорал во все горло – хоть на нем и было куча разномастных тряпок, но псих все же добрался до плоти – на куртке проступили кровавые пятна.
— Где ключи от обезьянника?! – гаркнул Виктор застывшему с наручниками Битковскому.
— Черт! – плюнул в сердцах Миша и буквально за два прыжка добрался до дверей, ведущих в кабинет дежурного. В этой суматохе он просто забыл взять ключи, когда выбегал в холл.
А нападавший оттолкнул руку истерично орущего бомжа и, хватко вцепившись тому в плечи, грыз уже того за голое горло. Кровь так и брызнула фонтаном, щедро окрашивая в алый цвет пространство «обезьянника» вместе с нападавшим и его жертвой. Помещение тут же наполнилось тяжелым запахом, как на скотобойне. Бомж уже перестал орать. Поскользнувшись в собственной крови, он свалился на пол и просто булькал, пока псих, весь измазанный в крови, с чавканьем глотал куски. Да–да… Именно жрал – судорожные глотательные движения были видны очень четко. Виктор чуть не блевонул – всякого повидал на этой работе, но такого…. Ком подступил к горлу, стало дурно.
Из кабинета выбежал Миха и остолбенел, мгновенно изменившись в лице.
— Т–твою налево! Че з-за херь? – от перепуга капитан начал заикаться, испуганно таращась на кровавую картину.
— Миха, бегом к Сергеичу, зови его. А я щас.
— Ага, – кивнул дежурный, выходя из ступора. – Только в туалет заскочу.
А ненормальный продолжал жрать бомжа, отрывая зубами плоть, будто бездомный пес. Все вокруг было в крови – видать первым укусом повредил артерию, потому как фонтан был изрядный.
Виктор отвел взгляд от кровавого зрелища и, придерживаясь за стенку, отправился в свой кабинет, где в сейфе лежало его табельное оружие. Достав из древнего еще советского несгораемого шкафа ПМ и магазин к нему, капитан тронулся обратно к «обезьяннику», по пути встретив мокрого Миху и рассерженного полковника.
— Тащ плковник, я вам честно говорю, – оправдывался капитан, проводя ладонью по мокрому лбу.
— Щас посмотрим! – Гаркнул на него раздраженный Смирнов. – А ты, Никитин, тоже видел, как один задержанный жрет другого?
— Так точно. Так и стоит эта картина перед глазами. Да вы сейчас сами все увидите… Миха, ты че мокрый? Дождь?
— Не. Ветер, бля…
Первое, что бросилось в глаза полковнику это то, что ненормальный больше не грыз бомжа – просто стоял весь в кровище, уставившись своими глазюками в одну точку. Но как только начальник отделения в сопровождении дежурного и оперуполномоченного зашли в помещение, где располагался «обезьянник», окровавленный ненормальный оживился и попытался дотянуться до людей, протягивая запачканные руки сквозь прутья. Виктор присмотрелся к глазам психа – и снова почувствовал тошноту. Зрелище было столь отталкивающее, что кожа покрылась мурашками. Такое чувство, что глаза застилала мутная пелена и теперь они стали поблеклыми, будто обесцвеченными… безжизненными.