Бухта Надежды
Шрифт:
Нолан огляделся, переводя дыхание. Много гражданских, много раненых, много трупов, сложенных в стороне и накрытых чем попало. Повсюду следы боя, прошедшего здесь ранее, когда повстанцы штурмовали и захватывали здание. Пятна крови, разбросанные гильзы, разломанная мебель и подпалины на полу и стенах. Это был объект Альянса, о чем свидетельствовали металлические двери в переходах, различное оборудование и повсеместная символика. Макбрайд заметил генератор силового поля, отделявшего ранее один из проходов, но сейчас он его либо деактивировали, либо повредили.
Звуки стрельбы не утихали. Стрелки, расположившиеся по периметру на всех этажах, непрерывно поливали противника огнем. Простые жители Сити 12, укрывшиеся вместе с ополченцами, набивали пустые магазины и подносили боеприпасы на огневые рубежи. Здание периодически трясло, но, судя по лицам обороняющихся, это было не в первый раз. Как бы ни в последний…
Макбрайд подошел к открытым цинкам и устало опустился на колено. Нужно пополнить боекомплект, ведь «праздник» еще не закончился. Пальцы потянулись к патронам нужного калибра и принялись один за другим быстро заталкивать в магазины. Крис решила последовать примеру Нолана. Девушка устроилась рядом и то и дело настороженно поглядывала в сторону выхода.
— Пока мы не подпускаем страйдеров, но долго удерживать их не сможем. Надо уходить вниз, — Нолан уловил краем уха разговор Сергея с одним из «кротов». — Но там эти чертовы львы, чтоб их! Ребята пробивают путь, но это не просто.
Макбрайд присмотрелся: «кротом» оказался тот самый Дрейк Грубер, который проводил им экскурсию по подземной базе. И по-прежнему со своим АК, который сейчас покоился на груди стволом вниз.
— Кто вообще всё это начал? — это уже Начальник. В сознании, но еще слабый. Док возился над командиром, сноровисто орудуя медкомплектом Альянса.
Грубер в ответ лишь развел руками.
— Не наша инициатива, мы лишь подошли на помощь. Потом будем разбираться, — ответил он.
— Спуск прямо в здании? — спросил Сергей.
— Нет, но попасть к нему можно отсюда, через подвальный этаж и инженерный тоннель. Здесь недалеко. Улицы всё равно уже потеряны.
Раздался сильный грохот, посыпалась штукатурка. С верхних этажей донесся крик. Сквозь канонаду выстрелов и взрывов прорвался звук вертолетных двигателей. Затем еще серия взрывов, сразу с нескольких сторон.
— Они прорываются! — послышалось со стороны позиций стрелков.
А затем ливнем обрушились доклады о прорыве с разных сторон здания. И чем больше тревожных сообщений сыпалось на голову повстанцев, тем меньше ощущалась стрельба со стороны защитников здания. Оборона рушилась как карточный домик.
Сергей обвел взглядом толпу. Слишком много гражданских и раненных, слишком мало времени и сил. Надо выиграть время, пока отряд «Кротов» пробивает путь сквозь нахлынувших муравьиных львов.
— Переборки в рабочем состоянии? — спросил он у Дрейка, указывая на бронедвери, установленные уже при Альянсе. Похоже, здание имело не последнее значение, раз пришлось его дооборудовать.
— Большинство — да. Причем на всех ярусах.
— И управляются…
— Из центрального
— Понял тебя. Здесь нет смысла торчать. Отходим вглубь, уводим людей ближе к спуску, отсекаем помещения один за другим, задерживаем противника как можем. Сможешь организовать своих?
«Крот» не спорил и не упирался. Другого выхода действительно не было, попытка восстания провалилась.
— Уже делаю, — ответил тот.
— Док, Крис, — обратился Сергей к оставшемуся отряду. — Отходим. Забирайте боекомплект по максимуму — будет жарко.
— Принято, — отозвались повстанцы.
Стрельба громыхала уже совсем рядом, в ход с обеих сторон вовсю шли гранаты. Сооружение сотрясалось под могучими ударами Альянса. Повстанцы, защищавшие внешний периметр, оттянулись назад. Немного их осталось, совсем немного.
— Понеслась, — тихо произнес Сергей, подхватывая висящий на ремне автомат.
Вновь погоня, вновь смерть шла по стопам и дышала в затылок, опаляя волосы яростным жаром. Альянс не собирался останавливаться, не собирался миловать, прощать, демонстрировать жалость и снисхождение. Не будет ни судов, ни присяжных, не будет адвокатов и прокуроров, не будет приговоров — уже всех приговорили. Кого на смерть, кого на пытки. Палачи уже здесь — никто не уйдет!
Повстанцы отступали, наспех минируя дорогу за собой и блокируя путь бронированными переборками и баррикадами. Шаг за шагом, метр за метром отсекали атакующих от спасительного выхода, от толпы гражданских и передовых отрядов, пробивающих дорогу к убежищу. Но барьеры лишь временно задерживали волну нападавших, давая выиграть несколько дополнительных минут.
Время перестало существовать. Оно сжалось в единое «здесь и сейчас», и лишь крутящаяся картинка перед глазами на пару с отдачей в плечо говорили о том, что жизнь пока еще продолжается. Завертелось, закрутилось, замелькали лица и закружились вразнобой голоса.
Снова наперегонки со смертью. Она всегда безошибочно выслеживает своих жертв, всегда пытается догнать, но ничего, мы побегаем, побегаем, повоюем еще, да?!
Повоюем.
Очередь, еще, и еще. Тело упало, как подкошенное, но за ним уже лезут другие, тянутся со всех сторон, ползут со всех щелей, как муравьи, слетаются, как комары — на свет, на запах крови.
«Да сколько ж вас?»
Щелчок, щелчок — молчит автомат.
— Перезаряжаю!
— Прикрываю!
Пустой магазин долой, на пол, новый из подсумка — снова в строю!
— Готов!
«Получи! На тебе, на! Кому еще? Налетайте, твари, налетайте — всем хватит! Никто не уйдет обиженным!»
Стрельба повсюду. Короткие и длинные очереди пытаются дотянуться до живой плоти, впиться своими свинцовыми клыками, полакомиться теплым мясом и выбросить. А потом найти новую жертву и всё повторить сначала. Стены как решето, сочатся кровью, выдыхают пороховые газы, орут громовыми выстрелами прямо в уши.