Бухта влюбленных

Уинспир Вайолет

– Привет, Ферн! – Он коснулся ее пальцев. – Как здорово, что мы снова встретились!

– Ты здесь с женой, Кен? – Этот вопрос невольно сорвался с ее губ.

Лицо Кена вдруг покрылось красными пятнами.

– Роуз… вышла замуж за кузена, – ответил он.

На мгновение Ферн показалось, что он сейчас рассмеется или расплачется. Значит, все расчеты Кена и ее собственные страдания оказались напрасными?.. Роуз Бремли вышла замуж за другого человека.

Глава 3

Когда вечеринка окончилась, Кен настоял

на том, чтобы проводить Ферн до дому. Своей машины у него пока не было, поэтому Гарольд вызвал для них такси.

– Теперь, когда мы живем в Кэп-Фламинго, бывай у нас почаще, – сказала Мэми, обнимая Ферн на прощание. Она так и не поняла, каким испытанием явился для девушки этот вечер. Призвав на помощь всю свою профессиональную выдержку, Ферн с трудом, но все же смогла в присутствии четы Остин и их гостей сдержать невероятное волнение, однако, оказавшись наедине с Кеном в такси, почувствовала, что нервы ее сдают. Она сидела, напряженно вцепившись руками в сумочку, и ее пальцы нервно теребили расшитый черным бисером атлас.

Кен находился в Калифорнии уже два месяца, и совместные разработки компании «Бремли» и огромного производственного объединения «Голден ориндж» уже подходили к концу. Технологии производства в «Голден ориндж» оказались куда эффективнее, чем в «Бремли», поэтому Кена и направили перенимать опыт с целью его дальнейшего использования в Мейденхеде. Весь вечер они с Ферн беседовали только на отвлеченные темы, но теперь, оказавшись с Кеном наедине в такси, мчавшем их по ночным улицам, Ферн поняла, что им придется поговорить о себе самих. Она напряглась всем телом, когда Кен придвинулся ближе:

– Я хочу, чтобы ты знала, Ферн, – когда ты уехала из Англии, я оставил все попытки жениться на Роуз ради денег. Без тебя я многое понял, получил хороший урок. Теперь я знаю, что любовь не заменишь ничем. А вот ты… ты знала это всегда! Правда же, милая?

– Не называй меня… так! – Ферн почувствовала, как в темноте он пытается нащупать ее руки, и резко отстранилась. Она вся дрожала… Дрожала от гнева, внезапно охватившего ее. – Былого не вернешь, Кен. За эти месяцы я научилась жить без тебя.

– А я нет, Ферн. – Его охрипший голос был преисполнен нежных чувств. Сейчас она казалась ему очаровательней, чем всегда, словно пережитая боль сделала ее более зрелой и красивой, и Кен почти не покривил душой, сказав, что деньги не могут стать заменой любви. Деньги и влияние, даваемое ими, по-прежнему интересовали его, но не ценою брака с такой женщиной, как Розмари Бремли, чья пугающих размеров властность в конечном счете заставила его испытать вовсе не разочарование, а чувство облегчения, когда его избранница дала согласие на брак с собственным кузеном – с тем чтобы состояние Бремли осталось в семье.

В свете ночных фонарей Кену было хорошо видно лицо Ферн – красивое, с тонкими чертами и с небольшими темными кругами под глазами – результатом эмоционального напряжения, испытанного ею за сегодняшний вечер.

– Ферн, пожалуйста,

прости меня! Прости за то, что я был слепым, честолюбивым упрямцем!

В голосе Кена звучала такая мольба и тоска, что Ферн не могла не вспомнить тех счастливых моментов, которые они некогда пережили вместе. Но эти воспоминания лишь бередили старую рану, и Ферн поскорее открыла окошко автомобиля, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха.

– Мне… невыносимо сейчас говорить о нас с тобой, – сказала она. – Наша встреча слишком потрясла меня, у меня в душе все смешалось, и я не знаю сейчас, что испытываю по отношению к тебе. Мне кажется, ты думаешь, я буду такая, как прежде… будто Роуз Бремли никогда и не было и боль, которую ты мне причинил, так мала, что достаточно просто сказать: «Дорогая, прости!» Нет, Кен, этих слов недостаточно. Здесь нужны не слова, а что-то другое.

Машина остановилась, Ферн вышла, и Кен после секундного колебания поднялся вслед за ней по ступенькам на крыльцо особняка Кингдомов. Нежно, но настойчиво он развернул ее к себе, и в свете фонаря Ферн могла разглядеть его взволнованное лицо.

– Да, сердись на меня, милая! Сердись за мое глупое честолюбие, но только верь, когда я говорю, что по-прежнему люблю тебя! Я любил тебя всегда, и эти несколько месяцев после твоего отъезда оказались самыми несчастными в моей жизни! Самыми несчастными и самыми одинокими!..

Одиночество! Это чувство было хорошо знакомо Ферн, но Кен нанес ей такую рану, причинил такую боль!..

– Я позвоню тебе. Нам нужно встретиться, чтобы поговорить по-настоящему, – сказал Кен.

– Спокойной ночи, Кен.

Она повернула ключ в замке и скрылась в доме, оставив его, бледного и несчастного, перед закрытой дверью.

Следующие несколько дней Ферн избегала разговоров и ей с трудом удавалось выглядеть бодро. Эдвина заметила, что с девушкой творится что-то неладное, однако, не желая вторгаться в ее личную жизнь, воздерживалась от расспросов. Объяснение она получила с совершенно неожиданной стороны. До того как слечь в постель, Эдвина весьма активно участвовала в работе местного комитета помощи беженцам, жертвам голода, наводнений и других бедствий, и так случилось, что одна из ее коллег по комитету, некто миссис Хэммонд, оказалась в числе гостей на недавней вечеринке в доме Мэми Остин. И вот, заехав навестить Эдвину, а заодно посвятить ее в ход дел комитета, миссис Хэммонд невзначай упомянула о том, что видела Ферн на вечеринке.

– Да, да, моя дорогая, в сопровождении на редкость красивого молодого англичанина! – Глаза миссис Хэммонд сияли от удовольствия, ибо больше всего на свете она любила посплетничать о делах других людей. – Мэми сказала, что он управляющий в компании «Бремли» – той самой, что недавно слилась с «Голден ориндж». Ну и конечно, нет сомнения, что он и твоя сиделка давным-давно хорошо знакомы!

«Так вот оно в чем дело! – подумала Эдвина. – Стало быть, чертов красавчик, обидевший Ферн, теперь тоже в Америке!»