Букет из двух нарциссов
Шрифт:
Когда я перешла ко второму сундуку, меня впечатлила стоящая на нем стопка книг. Одни только названия чего стоили! «Быть боссом», «Белые пятна черного континента», «Архитектура выбора», «Путеводитель по лжи» – казалось, их купили ради интригующих заголовков. Я даже решила, что пан небезнадежен.
Впрочем, хорошего отношения к нему мне хватило ненадолго – ровно до того момента, как он нашел едва заметные разводы на стеклянной двери душевой кабины, пыль внутри батареи и отпечаток пальца на задней стенке зеркального
Несмотря на крайнюю придирчивость, Гавел был не то что добродушным или дружелюбным, но вышколенно-вежливым и местами даже учтивым. Когда я заканчивала мыть кухню, он неожиданно разговорился.
– Я немного учил русский, – сказал пан заискивающим тоном по-английски.
– Ну, как все, наверное, в школе, – пожала я плечами и записала его в двоечники.
Все-таки в Польше русский обязательным предметом был, мог бы выучить и получше. Пан моей фразы не понял, но вдруг заявил по-русски:
– Я приехал сюда из Соединенных штатов Америки.
А потом, не дав мне прийти в себя, спросил по-английски:
– Ну, как я говорю по-русски? Я знаю всего несколько фраз. Мой русский очень беден…
– Беден? Нет, он не беден, он просто голодранец! – заявила я, надеясь, что после этого пан меня уволит, и мне никогда больше не придется мыть внутренности батареи.
– Голодранец… – повторил пан Американ мне вслед, будто перекатывая это слово во рту и пробуя на вкус, как вино. – Голодранец…
Когда за мной приехала Христина, пан поболтал с ней несколько минут, тщательно пряча в кулаке зеленую купюру. Затем, едва Христина вышла, Гавел стыдливо втиснул деньги в мою ладонь, будто второклассник – любовную записочку. И вдруг улыбнулся, так быстро, что я даже растерялась.
– Какие хорошие зубы. Интересно, свои? – спросила я, как оказалось, вслух.
– Год назад импланты вставил. Это обошлось мне в сто тысяч долларов, – сообщим пан с такой готовностью, будто речь шла о покупке подлинника Моне.
– Улыбайся почаще. Так рентабельнее.
В машине я рассмотрела данную им банкноту и удивилась – целых 20 долларов, как за два часа работы! Впрочем, с зубами, стоящими, как квартира в Питере, можно себе такое позволить.
– Как тебе Гавел? – с ехидством спросила меня Христина.
– Если бы не щедрые чаевые, я бы его прокляла.
Христина понимающе расхохоталась. И повезла меня творить чистоту и уют дальше.
За что я люблю французов, так это за то, что с ними можно расслабиться. Подключила планшет к вай-фаю, выбрала сериальчик, и намывай себе неспеша их милый домик. Грязи особой
– Привет, американка! – радостно заорала она.
– Если бы ты видела местных женщин, то поняла бы, что это звучит как оскорбление, – надулась я.
– А мужики симпатичные?
– Да как сказать. Смотришь, бывает, на мужчину – черты лица красивые, ухоженный, подтянутый, но вот не тянет к нему!
– А как на работе?
– Представляешь, прибиралась с утра в одном доме, там все в луи виттонах и гуччи! Даже набор для бритья чуть ли не с инкрустацией. Вообще особняк шикарный!
– А хозяин тоже шикарный?
– Не. Жухлый поляк. Заставил меня весь дом вылизать и батарею внутри вымыть!
– Ого, у парня мания!
– Мне кажется, даже не одна. Знаешь, я думаю, люди, которые так следят за чистотой, имеют очень грязные желания.
– А ты проверь!
– Ну уж нет! Вообще не представляю, как жена этого пана Американа терпит!
– Тебе не угодишь! То жухлый, то женат.
– Я сама боюсь остаться в девках…
– Да ладно! И в 70 лет выходят замуж.
– Да, но удовольствие уже не то.
– Кстати, ты с Серегой часто общаешься?
– Да вообще еще ни разу его не видела, как в Штаты приехала. Он три недели в лагере был, а мобильник без интернета. Сегодня поздно вечером вернется. Слушай, мне пора, я же тут не в гостях.
Распрощавшись с подругой, я пошла мыть дом. Ну, как мыть – для начала я сделала себе кофе и включила сериал, уверенная, что эта небольшая радость поможет мне пережить еще один день, наполненный мытьем чужих унитазов.
Через три часа дом сиял. Я с гордостью его оглядела, хваля себя за хорошую работу. Это был один из моих любимых домов: покладистые хозяева – мама, папа и две дочери-подростка, – с которыми я почти никогда не сталкиваюсь, написанный на роутере пароль от интернета, вкусняшки в открытом доступе. А главное, тут ничего не приходится с усилием отмывать, еле подавляя брезгливость. О небеса, храните этого французского папу, который не метит со всех сторон унитаз, как делает большинство американцев! Возможно, ради чистоты он писает сидя, но я его за это осуждать не буду.
Я в этот день заканчивала позже всех, поэтому в минивэне Христины уже сидели все остальные клининг-леди нашего сервиса. До моего прихода сервис был чисто польским, но через неделю после меня Христина взяла киргизку Иру (по родному паспорту Ырыскан, а по заграничному – и вовсе что-то невообразимое), а еще через неделю – по мере выбывания сотрудниц-полячек – белоруску Машу. Так я получила право хвастаться перед российскими знакомыми, что в Америке работаю в международной компании.