Букет увядших орхидей
Шрифт:
Тимофей Зверев совершал свою обычную утреннюю пробежку по стадиону академии «Пандемониум». Сегодня занятия начинались во второй половине дня, можно было поваляться подольше, но парню не спалось. Вечно он просыпался раньше всех остальных и ничего не мог с собой поделать. Уродился жаворонком, как и его мать, Ангелина Зверева. Чтобы не мешать соседям по общежитию, Тимофей обычно уходил в бассейн, открытый круглосуточно,
Вот и сегодня Тимофей проснулся в полшестого утра, когда солнце еще даже не выглянуло из-за гор. Наскоро умывшись, он натянул спортивную форму, сунул в уши миниатюрные динамики плеера и тихонько выскользнул из комнаты. Стас и Димка и не думали просыпаться, ведь оба вернулись в комнату глубоко за полночь. Снова допоздна гуляли где-то со своими подружками.
Бегал Тимофей в шортах и майке, несмотря на утреннюю прохладу. С недавних пор он вдруг понял, что не ощущает холода, – еще одно преимущество, которое давали его странные способности. Зверев бежал уже шестой круг, стараясь дышать через нос, и вспоминал странный сон, увиденный этой ночью. Наверное, из-за него Тимофей и подскочил в такую рань.
Во сне он очутился в какой-то пустыне с иссохшей, растрескавшейся, словно выжженной дотла землей. Он видел языки пламени, рвущиеся высоко в небо, которое было необычного красноватого цвета; видел гигантское, размером с небоскреб, дерево – дуб с раскидистой кроной. Он ощущал темную энергию, исходящую от дерева, и эта энергия словно пропитывала его насквозь. Глядя на дерево, Тимофей испытывал небывалый прилив сил, и ему нравилось это, хотя он понимал, что энергия эта – нехорошая, недобрая, ей не место в этом мире. А еще он точно знал, что сила исходит от некоего существа, скрытого в раскидистой кроне огромного дуба, и это создание с течением времени становится все сильнее и яростнее.
Тимофей, босиком ступая по раскаленной земле, двигался к дубу. Что-то будто звало его к исполинскому дереву, манило, влекло к себе. Его мышцы медленно наливались невероятной силой, кожа вдруг стала очень горячей, кончики пальцев покалывало. Темная энергия, витавшая в воздухе, переполняла его, бурлила в его крови. От этой мощи у Тимофея даже голова пошла кругом.
– Я вижу тебя, – раздалось вдруг где-то совсем рядом. Зверев хорошо помнил этот голос, он уже слышал его однажды ночью из сияющего зеркала в будуаре своей матери. – Ты чувствуешь мою силу… Это лишь малая часть того, что я могу тебе дать. Иди же ко мне, я так долго ждал нашей встречи.
Тимофей молча слушал, сжимая и разжимая кулаки. Подняв руки, он увидел, что его кожа стала отливать золотом, под ней проступили узорчатые змеиные чешуйки. Пальцы на руках стали длиннее, сильнее, из кончиков выдвинулись крепкие острые когти.
– Осталось еще совсем немного, и мы встретимся, – прошелестел странный голос.
– Кто ты? – настороженно спросил Тимофей.
– Не нужно меня бояться, я никогда не причиню тебе зла. Разве можно вредить собственному отпрыску?
Это еще сильнее озадачило и напрягло Тимофея. Его сердце начало гулко колотиться, он
– Отпрыску? – переспросил Зверев. – Ты… мой отец?!
– Все еще ничего не знаешь? О, не переживай. Когда-нибудь тебе станет известно все, ты выяснишь все темные секреты своей матери… Но пока тебе нужно учиться, Тимофей Зверев. В тебе зреет особая сила, мальчик мой, и не всякий учитель способен объяснить, как правильно ею пользоваться. Самостоятельно у тебя ничего не выйдет, на освоение уйдут годы, если только не появится подходящий наставник. Но ничего, уже скоро учитель придет, и ты станешь его лучшим учеником… Конечно, если согласишься присягнуть мне на верность…
В голосе зазвучали новые интонации, жестокие, злые, от которых мурашки побежали по коже. Но говоривший тут же смягчился, словно и сам почувствовал, что перегнул палку.
– Так как, ты согласен, Тимофей? – спросил он. – Хочешь научиться вещам, о которых сейчас и помыслить не можешь? Полностью изучить потенциал своих особых возможностей?
– Хочу, – выдавил Тимофей. – Наверное…
Уж если у него есть особый дар, лучше научиться пользоваться им по полной. Как говорил сенсэй Канто: «К чему тебе пистолет, если ты не умеешь из него стрелять?»
– Я знал, что ты меня не разочаруешь, – удовлетворенно прошелестел голос в листве, и в лицо Тимофею ударил горячий, сухой ветер.
Крона огромного древа всколыхнулась, густые ветви раздвинулись, и Тимофей увидел гигантский деревянный гроб, привязанный к дубу толстыми цепями. Поперек домовины сверкало несколько стальных посеребренных обручей, покрытых странными иероглифами.
В этот момент Тимофей и проснулся. Он подскочил на кровати с бешено бьющимся сердцем. Ночью Стас не закрыл окно, и в комнате было прохладно, но Зверев был весь покрыт холодным потом. При этом его постельное белье оказалось таким горячим, словно его только что прогладили гигантским раскаленным утюгом.
Где это странное место? Что за исполинское дерево? Кому принадлежит старинный гроб и, самое главное, чей голос он слышит? Вопросы не давали Тимофею покоя.
Обдумывая сон, он сделал с десяток кругов, но по-прежнему нисколько не устал. Обитатели «Пандемониума» еще спали, на территории не было видно ни души. Но Тимофей, начав новый круг на беговой дорожке, вдруг ощутил, что за ним кто-то следит.
Внезапно с искривленных черных деревьев по ту сторону чугунной ограды с криками взлетела стая потревоженных ворон. Он услышал их хриплое карканье даже сквозь музыку, звучащую в наушниках. Тимофей оглянулся в ту сторону, где в небо взмыло воронье. Это была дальняя часть территории академии, примыкающая к старым болотам. То самое место, куда ученикам ход строго-настрого запрещен.
Зверев встряхнул головой, взъерошил влажные волосы и продолжил бег. Скоро академия проснется, и все наполнится звуками, ну а пока он мог еще немного поразмыслить о происходящем.
– Тим? – послышалось вдруг со стороны трибун. Парень не расслышал. Но зато ощутил удар пустой пластиковой бутылкой между лопаток. Тимофей резко обернулся – к нему приближалась сестра Оксана. Она казалась сильно уставшей и выглядела не лучшим образом. Обычно тщательно уложенные волосы стояли торчком, на лице – ни грамма косметики.