Букетик флердоранжа
Шрифт:
У него вызывала досаду мысль, что, в то время как он вновь воспламенится страстью, Джини будет лишь притворяться, изображая ответную вспышку чувственности.
Хотя…
Этой ночью Джини казалась вполне искренней. А некоторые ее реакции… нет, это невозможно сыграть!
Просто ты не знаешь, какой актрисой способна стать иная женщина, когда желает чего-то добиться, прокатилось в мозгу Митча.
Он подавил вздох. Может быть, может быть…
Но тогда что ж выходит — Джини лишь изображает желание, а сам он загорается страстью по-настоящему? Даже зная,
Хм, тогда какая разница, изображает Джини любовь или действительно любит, ведь он, Митч, в обоих случаях испытывает одно и тоже!
Я мог бы прожить так всю жизнь, неожиданно подумал он.
Действительно, какой смысл расставаться с Джини, если она дает ему то, чего он желает, взамен удовлетворяя собственные интересы? Ему нужна любовь, ей обеспеченное существование — в итоге оба довольны. Что еще нужно?
И что я выиграю, если прогоню ее? Что у меня останется? Одиночество и сожаления об утраченных возможностях? Очень приятная перспектива!
3
Ох, лучше бы Триша ничего мне не говорила…
Менее суток назад, еще будучи счастливым, уверенным в своем будущем человеком, Митч собирался к Карпентерам навестить сынишку Алекса. Джини оставалась дома, хотя, по мнению Митча, никакой необходимости в этом не было — он с радостью взял бы ее с собой. И даже предложил составить ему компанию, однако Джини отказалась.
— Нет уж, спасибо, — проворчала. — Уж лучше дома поскучаю, чем встречаться с твоей бывшей.
Митч усмехнулся.
— Послушать тебя, так можно подумать, что Триша твоя свекровь, а не моя бывшая жена.
— Еще неизвестно, что хуже, — буркнула Джини тихо, но Митч услышал и удивленно вскинул бровь.
— За что ты ее так не любишь?
— А она меня за что? — парировала та.
— Интересно, почему ты думаешь, что Триша плохо к тебе относится? — немного помолчав, спросил Митч.
Джини хмуро отвернулась.
— Тут и думать нечего, все лежит на поверхности. В тот единственный раз, когда я у них побывала, твоя Триша так и обжигала меня холодом.
Разумеется, Митчу не нужно было объяснять, о чем идет речь. Он сам не раз посмеивался втихомолку над тем, с каким подозрением Триша относится к его приятельницам, однако в этот раз он четко дал всем понять, что собрался жениться. Поэтому, как он полагал, все должны смотреть на Джини как на его невесту. Триша исключением не является.
— А ты часом не преувеличиваешь? — с сомнением обронил он.
Джини повела плечом.
— Наоборот, стараюсь выражаться как можно мягче, чтобы не обидеть твоих чувств. Все-таки речь идет о женщине, с которой тебя связывает много общего, прежде всего ребенок.
Митч улыбнулся.
— Солнышко, если бы мы с тобой встретились раньше, ребенок мог бы быть нашим.
Джини лишь прерывисто вздохнула. Эту тему они обговаривали не раз. Обоим казалось, что из-за досадной отсрочки знакомства очень важный период жизни оказался утраченным. Оставалось лишь утешаться той мыслью, что в жизни ничего не происходит случайно.
— Послушай, а почему не сделать наоборот? — вдруг произнесла Джини.
Митч в этот момент застегивал пряжку ремня на брюках. Подняв голову, он удивленно спросил:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, я подумала… ты каждую неделю навещаешь сына у Карпентеров, а почему бы Трише или Фреду не доставить его сюда? Мальчик провел бы здесь некоторое время, а потом ты отвез бы его обратно. Все-таки за городом лучше, чем в самом Чикаго, воздух чище, ну и все такое.
— Хм, неплохая идея, — протянул Митч.
Он не стал говорить, что раньше так случалось не раз. Триша сама привозила Алекса в этот дом, руководствуясь именно тем соображением, что ребенку полезнее побыть за городом. Однако с некоторых пор — то есть когда в жизни Митча появилась Джини — Триша начала возражать против подобных посещений. Митч знал почему: не хотела, чтобы Алекс общался с его новой подружкой — за глаза она иначе Джини и не называла, словно забыв о существовании слова «невеста». Подобное поведение не могло не вызывать у Митча определенного огорчения, но, пребывая в состоянии полного счастья, он на многое закрывал глаза. К тому же ему не хотелось еще больше расстраивать Джини. Довольно и того, что она уловила идущий со стороны Триши холодок.
— Если тебе понравилось мое предложение, почему бы не позвонить Карпентерам и не отменить визит, взамен попросив привезти мальчика к нам?
К нам…
Как замечательно звучит! Митч даже на миг зажмурился от удовольствия. Когда Джини так говорила, его сердце сладко сжималось от предвкушения еще большего счастья.
Тем не менее звонить Трише — да еще в присутствии Джини! — он не рискнул бы.
— Знаешь, солнышко, я не стал бы решать эту проблему с места в карьер. Во всяком случае, отменять нынешнее посещение мне неудобно. Как всегда, Карпентеры ждут меня на ужин, Триша готовилась к этому вечеру, поэтому мне неловко ее огорчать.
Джини понуро кивнула.
— Да-да, понимаю…
— Но обещаю сегодня же обсудить твою идею с Карпентерами, — быстро произнес Митч.
— Правда? — Глаза Джини радостно блеснули. — Значит, есть надежда, что следующий уикэнд мы проведем вместе, в семейном кругу?
Митч порывисто обнял ее.
— Да, солнышко. Я тоже на это надеюсь. И даже, можно сказать, мечтаю об этом. — Он поцеловал Джини в макушку. — Мне приятно, что ты хорошо относишься к моему ребенку от первого брака.
Джини улыбнулась, прижимаясь щекой к его груди.
— Разве может быть иначе, ведь это твой ребенок. — Затем она немного отстранилась и посмотрела на Митча снизу вверх. — Я и к Трише нормально отношусь, поэтому мне странно, почему она на меня взъелась. Ведь вы в разводе, у нее давно другая семья и причин для ревности вроде бы нет. Или я ошибаюсь?
Митч погладил ее по щеке кончиками пальцев.
— Дело не в ревности. Просто Триша беспокоится обо мне.
— Беспокоится? — слегка нахмурилась Джини. — Почему? Из-за меня?